Обычно герр Олафсен не подавал еду постояльцам – для этого в гостинице имелся специальный работник. Но сёстры Паульсен были очень важными персонами, поэтому он лично каждое утро относил им завтрак.

На его тихий стук отозвалась Агнес – она широко распахнула дверь и посторонилась, пропуская привратника в номер. Лицо Агнес было густо напудрено, на щеках алел толстый слой румян, а на губах – малиновая помада.

– Доброе утро, – поздоровался герр Олафсен.

– Доброе, – ответила Агнес.

Из спальни выглянула Магда – волосы её были накручены на бумажные папильотки – Магда сегодня почему-то решила завить себе кудри. Это было очень странно – ведь сёстры всегда носили строгие, гладкие причёски и не пользовались косметикой. Герр Олафсен был несколько удивлён, но виду не подал. Он принялся накрывать на стол, стараясь не греметь посудой.

В комнату вплыла старшая из сестёр Паульсен. Привратник чуть не выронил чайную ложку – брови Хельги были жирно подведены тёмным карандашом.

– Герр Олафсен, у меня к вам просьба, – как ни в чём не бывало обратилась к привратнику Хельга. – Не могли бы вы одолжить нам ваш выходной костюм?

– Выходной… костюм?

– Да, выходной костюм. И ботинки.

– Можно узнать зачем? – спросил привратник.

– Конечно можно, у нас нет от вас секретов. – Хельга села за стол и сделала приглашающий жест рукой: – Присаживайтесь, герр Олафсен, позавтракайте с нами.

Герр Олафсен машинально намазал ржаной хлебец маслом и принялся жевать, не чувствуя вкуса.

– Взгляните на это. – Хельга протянула ему свежую утреннюю газету. И указала на заметку «Приготовления к Ярмарке сладостей идут полным ходом». Герр Олафсен углубился в чтение. Сёстры молча завтракали, дожидаясь, когда он дочитает статью. Наконец герр Олафсен оторвался от газеты:

– Вы задумали рискованную операцию?

– В некотором роде. Но это ещё не всё. Прочитайте, пожалуйста, вот это. – Хельга указала на коротенькую заметку.

«Внимание, срочное сообщение! – гласила заметка. – В нашем городе завелись злодеи, которые портят сладости. В полицию обратились владельцы двенадцати кондитерских магазинов, двух булочных и пяти кафе. Они говорили о трёх старушках. Судя по рассказам потерпевших, именно эти старушки портили сладости, посыпая их солью и острыми приправами. Полиция приступила к поискам злоумышленниц».

Герр Олафсен заметно занервничал:

– Вы идёте на большой риск!

– Никакого риска, если вы одолжите нам свой выходной костюм, – пожала плечами Хельга.

– И ботинки, – добавила Агнес.

– Смотрите, выставка шоколада! – Матильда внимательно читала вывеску на стене музея. – Её открыли в честь Сладкой Ярмарки. Пошли посмотрим, что там?

Дедушка Оскар заколебался:

– Может, всё-таки не надо? Я в этот музей уже заглядывал десять лет назад. Директор у них, помнится, был очень впечатлительным человеком.

– У них, наверное, уже другой директор, – успокоил его Мартин.

– Ты думаешь? – обрадовался дедушка Оскар. – Тогда давайте сходим. Мне, если честно, самому интересно. Может, там угощают посетителей сладостями?

Очередь в кассу была небольшая, видимо, потому, что билеты стоили приличных денег – аж целых сто пятьдесят крон. Зато детские билеты были ровно вполовину дешевле – семьдесят пять крон.

– Почему так дорого? – поинтересовался дедушка Оскар у кассирши.

– Потому что экспозицию собирали по всей Норвегии. А кое-что пришлось выпрашивать у частных коллекционеров. Оказывается, выставка шоколада – очень дорогое удовольствие.

– Тогда я возьму у вас только два детских билета, – полез за кошельком дедушка Оскар.

– Ты не пойдёшь на выставку? – расстроенно спросил Мартин, когда дедушка, расплатившись, отошёл от окошка кассы.

– Ещё чего! Все пойдём. Просто вы пройдёте по билетам, а я проберусь в музей через окно. Главное, чтобы никто не заметил, как я бегаю по стене.

Мартину эта идея совсем не понравилась. Он боялся, что кто-то из прохожих увидит, что вытворяет дедушка Оскар, и решит сдать его в полицию. Да и Матильда была не в восторге от такой идеи – она вообще жалела, что обратила внимание на объявление о выставке. Но дети не успели остановить дедушку – тот прыгнул на стену и быстро побежал вверх. Секунда – и он уже нырнул в распахнутое окно на втором этаже музея.

Мартин с Матильдой поспешили ко входу, надеясь, что никто из прохожих ничего не заметил.

И действительно, спешащие по своим делам пешеходы не обратили на это внимания. Но один человек дедушку Оскара всё-таки увидел. Он как раз выходил из продуктового магазина, согнувшись под тяжестью пакетов со специями, – сёстры Паульсен, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, попросили его как следует закупиться молотым имбирём, перцем и горчицей. Конечно же, это был привратник гостиницы «Соль и перец» герр Олафсен. Он так и замер на пороге магазина, уставившись на окно, куда влез дедушка Оскар.

– Этого не может быть! – прошептал он. – Этого просто не может быть!

Наконец привратник очнулся, забросил пакеты в багажник своей машины и опрометью кинулся к музею. Через минуту он уже скрылся за высокими дубовыми дверями.

Мартин ошибся – за десять лет в музее ничего не изменилось. И даже директор остался прежним. Более того – он лично вёл экскурсию, рассказывая посетителям о шоколадных экспонатах. Кстати, с памятью у директора всё было в порядке, потому что при виде дедушки Оскара он запнулся на полуслове, потом закашлялся, а потом выдавил из себя хриплым басом:

– Это снова вы?

– Да, это снова я, – потупился дедушка.

– Надеюсь, в этот раз вы не станете… – Тут директор музея замялся.

– Не стану. Обещаю.

– Присоединяйтесь к нам, я как раз рассказываю посетителям о выставке. – Видно было, что директор не хочет выпускать дедушку Оскара из виду.

– С удовольствием! – согласился дедушка Оскар.

– Как вы видите, экспозицию мы собрали большую! – Директор музея продолжил рассказ. – Обратите внимание на эти ветхие плакаты, рекламирующие шоколад и конфеты. Им уже более ста лет! А за стеклянными витринами вы можете увидеть редкие обёртки и коробочки из-под конфет, которые мы собирали по всей стране. Некоторые из них в единственном экземпляре, поэтому стоят очень больших денег. Например, этой деревянной коробочке триста пятьдесят лет!

И директор музея аккуратно, стараясь не дышать, вынул из витрины небольшую коробочку. Дедушка Оскар шагнул вперёд и принялся внимательно рассматривать её.

– Вы ошибаетесь! – сказал он. – Ей нет трёхсот пятидесяти лет!