наш диалог, наконец-то решился спросить.

— Может мне кто-то пояснить, что здесь происходит? Почему Эдик тут чуть копыта не откинул?

— Колян, долгая история, но я тебе обязательно её расскажу. Скажи лучше, аппарат показал что-нибудь?

— Пойдём посмотрим. С тебя коньяк. Я тут врачебной практикой из-за таких случаев могу поплатиться.

Мы направились в комнату управления, где на экране должна была находиться проекция мозга Эдика. Но, как и в случае со мной, все снимки были засвечены.

— Очень странно, результат такой, будто у тебя в голове какой-то источник магнитного поля. Неокортекс просто пылает. Весь целиком. Но тогда он должен был сразу дать такой результат. Любой металл сразу бы, на самой малой мощности мог тебе мозги спечь.

Эдик задумчиво проговорил.

— Это не металл. Это резонансное состояние томографа. Всё-таки, мы нашли частоту работы моего мозга. А давай попробуем яркость у снимков значительно уменьшить — вдруг поможет?

Николай взял первый попавшийся срез и покрутил какой-то слайдер. На удивление, это действительно помогло — на минимальном значении яркости, мы смогли различить контуры основных участков мозга Эдика. Но снимок всё равно был сильно засвечен, а само свечение исходило из двух дугообразных отростков в том месте, где череп крепился к позвоночнику.

— Как странно. Твой гиппокамп будто светится. Как будто состоит из какого-то сверхпроводящего материала. Но на других снимках точно было всё в порядке! Никаких патологий! Как такое возможно?!

— Колян, считай докторская у тебя в кармане. Ты нашёл участок мозга, который отвечает за настройку на «волну проекции». Томограф вошёл в резонанс с моим гиппокампом. Какая напряжённость поля была у томографа в этот момент?

— Четыре целых, триста пятьдесят восемь тысячных. Погоди! Какая ещё волна проекции? О чём речь вообще?!

— Объясню всё позже, плачу втройне, Колян! Теперь надо подумать, каким образом использовать это знание. Нужно таким же образом обследовать Андрюху. Давай начнём с этого.

— Я ничего не буду делать, пока вы мне оба не поясните, зачем я это делаю. В первую очередь, я врач. Я не хочу подвергать риску своих пациентов без необходимости. Объяснитесь!

— Остынь, Колян. Ладно, пойдём в кафешку вашу. Поболтаем, а, кажется, Люся? Да, точно, Люся пока прибор подготовит?

— Хорошо, пошли. Но в кафешке от меня не отвертитесь!

Эдик поддел ногтём передние зубы.

— Зуб даю, Колян. Прости, что сразу не рассказали.

Мы спустились из отделения Николая в кафе, которое находилось на первом этаже. Несмотря на обеденное время, в нём было безлюдно. Коля пояснил:

— Работают все. Обед ненормированный, каждый кушает, когда попало. Пойдём за столик в углу, я кофе с плюшками принесу. Усаживайтесь.

Усевшись за столики и дождавшись кофе с плюшками, мы принялись за перекус. В процессе поглощения вкуснейших, свежих булок, Эдик, не вдаваясь особо в подробности, пояснил Николаю, что с нами случилось. Судя по его выражению лица, он слабо нам верил.

— Я скорее поверю, что у вас мозги стали обелисковыми полями управлять, чем в эту чушь. Ну скажи мне на милость, какие ещё проекции, какие миры? Признайся лучше, ты начал спички взглядом поджигать? Или раны сами по себе заживать стали? Боишься, что тебя загребут, как других и решил провериться на томографе? Ладно уж, не хочешь правду говорить — не говори. Моё дело за малым — томографию сделать. Вот только скрыть я результаты не смогу, все снимки сразу в базу данных попадают. Так что не сегодня, так на следующей неделе загребут тебя, Эдик. Да ещё и меня подставишь.

— Колян, да какие поля обелисковые, что ты несёшь? Вот уж, сложно человеку поверить. Мне кажется, если бы я тебе сказал, что с другой планеты прилетел, то ты бы и в это поверил. А правду ложью называешь. Ну не могу я тебе доказать это, понимаешь? Сегодня ночью, скорее всего, мы уже в другой мир попадём. Я — в один, а Андрюха — в другой. А нужно сделать так, чтобы мы в одном оказались.

Внезапно, во всей больнице погас свет. Через какое-то время, он восстановился, а затем завыла пожарная тревога и заговорили громкоговорители.

— Это не учебная тревога! Всему персоналу и посетителям немедленно покинуть помещение! Это не учебная тревога! На втором этаже диагностического центра обнаружено возгорание! Всему персоналу и посетителям немедленно покинуть помещение!

Николай вскочил со своего места.

— Твою мать, что там произошло?! Неужели с томографом что-то? Там же Лиза оставалась!

Несмотря на тревогу, мы, не сговариваясь, кинулись с Николаем на второй этаж, а не к выходу. Обратно в кабинет мы шли в полном молчании. Пока мы толкались через толпу посетителей, пока мы добрались до крыла Николая — успели потерять драгоценные секунды. Крыло уже заволокло едким чёрным дымом, через который невозможно было пройти, мы все закашлялись.

— Коля, Лизе не помочь, надо ждать пожарных! Пойдём вниз, иначе и мы тут останемся.

— Но она ведь всё ещё там! А вдруг, она жива?! Тут неподалёку пожарный щиток. Эдик, помоги мне, иначе я сам пойду!

Нам ничего не оставалось делать, кроме как последовать за Николаем. В пожарном щитке оказался огнетушитель и два набора кислородных баллонов с прозрачными масками, закрывающими всё лицо. Мы переглянулись с Эдиком, я незаметно кивнул, а Эдик обратился к Николаю.

— Колян, я себя косвенно чувствую виноватым в произошедшем, поэтому идём мы с Андрюхой. Только не спорь, жди нас здесь, мы постараемся найти её.

Коля начал было протестовать, но мы с Эдиком уже снарядили баллоны и отправились в кабинет. Коридор к нему заволокло едким дымом, но мы аккуратно пробирались вдоль стены. Когда мы уже почти добрались до нужной двери, она распахнулась, и дорогу нам преградил какой-то мужчина, одетый во всё чёрное. Он также был в кислородной маске, но баллон у него был удобно закреплён на спине, при помощи лямок, поэтому руки, в отличие от нас были абсолютно свободными. Лицо незнакомца, помимо маски, закрывала плотная чёрная ткань. От удивления, мы с Эдиком встали на месте.

Мы молча смотрели друг на друга, а затем незнакомец потянул руку в карман. Почуяв неладное, я бросился вперёд, стараясь опередить незнакомца. Мне не хватило нескольких секунд — мужчина выхватил из кармана пистолет, направил в нашу сторону и нажал на спусковой крючок.

К счастью, стрелком он был неважным. Возможно, отчасти нам помог дым, который густо валил из-за его спины. Первые пули пролетели мимо, и, пока мужчина пытался в меня нацелиться, я преодолел оставшееся расстояние и со всего размаху ударил его баллоном по руке. Мужик закричал от боли и