выронил пистолет — я понадеялся, что сломал ему запястье. Второй удар кислородным баллоном я попытался нацелить в голову, но незнакомец увернулся, подставив спину. Мой баллон скользнул по его спине и звонко столкнулся с закреплённым баллоном на спине мужика. От удара, баллон нападавшего слетел с лямки, и тот начал громко кашлять.

Поняв, что потерял всё своё преимущество, незнакомец бросился бежать по пожарной лестнице. Я собирался его преследовать, но тут уже подоспел Эдик и дёрнул меня за руку, показывая лежащую без сознания Лизу в кабинете. Пришлось отпустить злоумышленника. Вместе с Эдиком, мы рванули к Лизе. Она уже сильно надышалась едким дымом, поэтому я подбежал к ней, глубоко вдохнул кислорода из своего баллона и надел маску на неё. По моим расчётам, прошло не так много времени, поэтому у нас был шанс её спасти. Эдик всё понял, поэтому быстро подхватил Лизу на руки и двинулся к выходу. Я пошёл вслед за ними.

Я старался сдержаться как мог, но пройдя несколько десятков метров по задымлённому коридору, я выдохнул, а потом резко вдохнул резкий, едкий, колючий дым. Голова резко закружилась, до выхода оставалось совсем немного, но мои коленки подкосились. Эдик уже убежал вперёд, неся на руках Лизу. Я упал на пол и ещё раз вдохнул. Я вновь закашлялся, но внизу дыма было значительно меньше, поэтому мне удалось проползти ещё несколько метров. Дышать стало гораздо легче, я ползком убирался подальше от ядовитой смеси токсинов, а потом привстал чуть выше, сделав ещё один небольшой марш-бросок.

В какой-то момент, голова закружилась так сильно, что я не смог двигаться дальше. Припав спиной к стене коридора, я медленно сполз к самому полу, лёг и закрыл глаза. Кажется, я доигрался в героя. Но уснуть мне не дали — к лицу приложили кислородную маску, и я вдохнул чистейший, прохладный, освежающий кислород. В голове немного прояснилось, я почувствовал, как чьи-то руки подхватили меня под рёбра и потащили к выходу.

Меня вытащили из больницы, уложили на мягкую каталку, и я сильно закашлялся. Во рту стоял горький вкус, в нос до сих пор пробивался едкий запах гари, распространяющейся от моей одежды, но я был жив, и одна эта мысль радовала так, что я не обращал внимания на такие мелочи. Около больницы уже стояла целая куча пожарных автомобилей, врачи оказывали первую помощь пострадавшим. Эдик подошёл ко мне и хлопнул по плечу. А затем протянул мне бутылку с водой. Я жадно припал к горлышку, пытаясь заглушить боль и едкий вкус во рту прохладной водой.

— Поздравляю, Андрюха. С днём рождения, как говорится.

Напившись вдоволь и отдышавшись, я наконец-то смог говорить.

— Иди ты! Что с Лизой?

— Жива. В средне-критичном состоянии, сильное отравление дымом, сейчас в машине реанимации, но жизни уже ничего не угрожает. Пару недель отлежится в больнице — будем надеяться, что лёгкие не сильно обожгло.

Я откинулся на каталку и закрыл глаза.

— Хоть что-то хорошее.

Эдик потеребил меня за рукав, и я нехотя разлепил веки.

— Не спать! Я понимаю, конечно, пережили мы немало. Но у нас тут дела, и, как оказалось, весьма срочные. Ты думаешь, пожар и тот незнакомец в коридоре — случайность?

Сон, как рукой сняло. Эдик был прав. Во время всех этих сумасшедших событий, у меня совсем не было времени подумать. Но теперь, я начал лихорадочно соображать.

— Эдик, ты думаешь, кто-то целенаправленно хотел нас убить?

— Не знаю, нас двоих или только тебя.

— Меня? За что?

— За то, что ты написал Марко Поло. Единственный человек, кроме Коляна и Лизы, который знал, чем ты будешь заниматься и где находиться в это время. Ты кому-то ещё говорил о диагностическом центре?

— Нет. Точно нет. Только Марко Поло. Только в личном сообщении.

— Ну вот и сузился круг подозреваемых. Осталось только понять, кто это такой. Может быть, это Фёдор Геннадьевич?

Я задумался, но сразу же отмёл эту мысль.

— Нет. Точно не он. Телосложение совсем другое. Да и двигался слишком прытко для преклонного возраста.

— Эксперимент с нагнетателем вырвал нас из нашего измерения, раскидав кого куда. Там были только четверо, ты, я, Марина и Фёдор Геннадьевич. Но, прямо в разгар запуска, тебе позвонили на телефон, ты побледнел и выскочил из кабинета. Ты точно не помнишь, кто это был? Кто тебе звонил?

— Эдик, я даже не помню сам эксперимент. Я помню эксперимент недельной давности, когда запускал его один, с Фёдором Геннадьевичем. Но совершенно не помню того же самого действия два месяца назад. Да и вообще, почти ничего не помню, что было раньше, чем два месяца назад. Только недавно, после прохождения томографии, томограф вернул мне какие-то обрывочные воспоминания, связанные с больницами. Но не более того.

— Ладно, надо закругляться тут и двигаться дальше. Нужно что-то придумать. Ты помнишь частоту, при которой мне стало плохо под томографом?

— Четыре целых триста пятьдесят восемь тысячных.

— Супер! Значит надо обработать твой гиппокамп такой частотой. Вдруг что-то получится?

— А в этом городе есть ещё томографы?

— Нет, только один. Но у меня есть идея. Надо сходить к фокуснику, который утверждает, что овладел обелисковыми полями в совершенстве и крутит всякие металлические предметы в воздухе. Подозреваю, что он может управлять магнитным полем, используя энергию обелисков. Он по вечерам тут представления устраивает, глядишь сможет нам чем-то помочь.

Глава 13

Фокусник

Разобраться с происшествием мы успели только к семи вечера. Допросы полицейских, обследование врачами, повторные допросы. К счастью, мы были достаточно убедительными, чтобы нас признали только свидетелями и попросили явиться на следующий день в участок. Эдику не терпелось избавиться от назойливых служащих, да и я понимал, что времени у нас осталось не так много.

— Пойдём скорее к этому экстрасенсу. Глядишь, поможет чем-нибудь.

Добравшись до нужного места, мы попытались пробраться к шоумену. На площади была огромная толпа народа, которые желали собственными глазами увидеть чудеса, которые показывал новоявленный маг. Представление уже шло около часа и должно было продлиться до позднего вечера. Но, внезапно, фокусник остановился. Быстро оглядел весь зал. Затем, на мгновение, как мне показалось, остановил свой взгляд прямо на нас. А затем оглядел повторно весь зал и объявил во всеуслышание.

— Прошу простить меня, но сегодня я вынужден прервать выступление. Сегодня у меня будет серьёзный разговор с двумя интересными мужчинами.

На этих словах, пара небольших прожекторов, которая освещала уличную сцену, повернулась прямо на нас.

— Если со мной что-то случится, прошу сообщить в местные