грешит. Но разве бабушка моя, которая травами лечит, она делает что-то грешное?

— И да, и нет. Исцелять она-то исцеляет, но взамен должна что-то у человека взять.

Надежда Ивановна замолчала, покачивая головой в задумчивости — не болтает ли лишнего?

— Я так понимаю, что сейчас речь не о деньгах? — Мирослава вопросительно вздёрнула брови, затем нахмурилась. — Что ведьма берёт взамен?

— Силу жизненную. Тот, кто к ведьме обращается, отдаёт ей, сам того не зная, свою силу. Теряет при этом и часть своей жизни. Кто секунду, а кто и годы. От того зависит, какую услугу просит.

Мирослава молчала, переваривая услышанное, не обращая внимания на горячий чай, который поставил перед ней Саша, а после вышел на крыльцо, в сумерки, и закурил. В этот раз Надежда Ивановна не стала делать замечаний внуку — всё же, взрослый уже, сам разберется.

— Глафира часто избегала этого. — Тихо сказала старушка. — Не брала силу у тех, кто приходил к ней за помощью. Своей жизненной силой расплачивалась, от того и хворать начала с недавних пор.

— С кем расплачивалась? — Не поняла девушка, но тут уже Надежда Ивановна лишь пожала плечами.

— Этого я знать не могу. Она ведь и мне не всё рассказывала. Но что я знаю наверняка — над каждой ведьмой есть кто-то посильнее, тот кто и требует эту самую плату.

Мирослава устало потёрла пальцами лоб, пытаясь разогнать то облако мыслей, что вертелось в голове. Встала из-за стола, вылила в раковину свой чай, помыла кружку.

— Как будто в какой-то фильм ужасов попала. — Вздохнула она. — Что мне с этим всем делать?

Надежда Ивановна лишь сочувственно покачала головой — ответить ей было нечего. Затем она взглянула на внука, который вернулся на кухню, принеся с собой запах табака, и сердце её отчего-то больно кольнуло. Она будто уловила ту незримую связь, возникшую между ним и Мирославой, и отвернулась к окну, чтобы скрыть подступившие слёзы.

Имеет ли Сашка шанс на счастье в этой жизни? Или оно было утеряно в тот вечер, когда его бездыханное тело принесли к Глафире в дом? Она никогда не перестанет благодарить подругу за то, что та спасла её внука. Как и не перестанет проклинать за то, что взамен забрала сына.

— Мира, там Стёпка пришёл. — Явно нервничая, сказал Саша, не заметив удручённого состояния бабушки. Он давно привык к тому, что она часто сидела по вечерам у окна, просто глядя в темноту. Знал, что вспоминала его отца и, наверное, где-то в глубине души продолжала ждать его возвращения — два года слишком малый срок, чтобы смириться с потерей сына.

— Ну, кто-то же должен сегодня добить меня окончательно. — Печально улыбнулась Мирослава и вместе с Сашей вышла на улицу, где в вечернем полумраке стоял на садовой тропинке Стёпка.

Глава 13.

Мирослава подумала о том, что, теперь, наверное, стоило если не бояться, то хотя бы опасаться Стёпку. Кто он или что на самом деле? Существо другого, чуждого мира, скрывающееся под человеческим обликом.

Но страха не было вовсе. Не только потому, что Стёпка спас их в лесу, пожертвовав своей хоть и крохотной, но возможностью, вернуться в свой настоящий, родной мир. Но и потому что Ирина Афанасьевна сумела полюбить его, несмотря на горе, случившееся в её семье. Значит, было за что любить нового сына, и зла нет в Стёпке.

К тому же, теперь, глядя на его осунувшееся лицо, Мирослава будто чувствовала где-то в глубине души отголоски его боли — не только физической.

Чтобы укрыться от назойливых комаров, и спокойно поговорить, друзья зашли в летнюю кухню, где теперь жил Сашка.

— Мама сказала, что вы приходили. — Парень сел на стул, подобрав под себя ноги и обхватив рукам тощие коленки. Мирослава подумала о том, что Стёпка, наверное, всё же по-настоящему любит свою новую семью, раз называет мамой Ирину Афанасьевну. — Я знаю зачем.

— Да, хочется уже узнать о чём вы говорили с Лесным Хозяином. — Саша принёс из дома ещё два стула для себя и Мирославы, и электрический фумигатор — комаров с мошкой оказалось внутри предостаточно. — Зачем ему нужна Мира?

Стёпка покачал головой:

— Не Хозяину она нужна. В лесу с давних пор обитает сила мощнее, чем он. Сам по себе он не злой, и не стал бы просто так морочить вас и натравливать слуг кикиморовых. Ему просто приказали доставить Мирославу.

— Угу, не злой, а собственного ребёнка прогнал взашей. — Буркнул Саша за что получил толчок в бок от Мирославы.

— В том нет его вины, он лишь следовал древнейшему закону и обычаю. — Как-то устало и отстранённо ответил Стёпа.

— О какой силе ты говоришь? — Спросила Мирослава, заглядывая в глаза паренька.

— О той силе, которой ты обещана, которая рано или поздно придёт за тобой. — Тихий голос Стёпки показался вдруг громким, настолько оглушали слова.

— Кем и кому обещана? Рассказывай по порядку! — Саша нахмурился, невольно подавшись вперёд.

Мирославе показалось, что он сейчас схватит Стёпку за шиворот и начнёт вытрясать из него правду, и потому снова легонько толкнула его в бок. Обычно спокойный Саша сделался нетерпелив. Признаться, она и сама устала от тайн и недомолвок, хотелось, чтобы хоть кто-то прямо рассказал о том, что происходит.

— Глафирой, само собой. Но она то не со зла сделала, а по незнанию, непониманию…Это давно случилось, задолго до твоего рождения. — Стёпка смотрел на Мирославу, голос его шелестел тихо, словно листья падали. — Теперь же она и сама в беде, потому что не желает расплачиваться тобой за свою ошибку. Но если не тебя, то её саму заберут в вечное услужение, душа её никогда не узнает покоя, всегда будет скитаться меж мирами. Но она готова принять такую участь, судя по тому, что она дала тебе это. — Парень указал на оберег на шее девушки.

В кухне повисла гнетущая тишина. Ни Саша, ни Мирослава не знали, что сказать. Да и что тут скажешь? Звучит всё странно, не укладывается в голове как то, о чём говорит Стёпка, может происходить в реальной жизни.

Но вспоминается лес, бесконечное блуждание в темноте, зубастые твари из болота и Леший, и поневоле начинаешь понимать — правду говорит этот бледный паренек.

Мирослава даже не пыталась представить какой же может быть такая вечность? В постоянном скитании, без отдыха и покоя, среди подобных тварей, которых они видели в лесу.

— Как же она так умудрилась ещё до рождения внучки, обещать её кому-то? — Хмуро спросил Сашка.

Стёпа ответил. Говорил он долго, неторопливо — только теперь