Кристина вошла в его кабинет и весело поздоровалась. Он ценил ее знания и обращал внимание на то, что она обычно читает. Это были новинки зарубежной литературы, и среди авторов попадались такие имена, о которых он раньше даже и не слышал, хотя считал себя достаточно начитанным человеком.

– Садитесь, – предложил он Кристине, – у меня к вам несколько необычное дело. В прошлый раз, когда я был у вас в библиотеке, я обратил внимание, что вы читали Дэна Брауна, а до этого была книга Умберто Эко. Все правильно?

– Да, – улыбнулась она. – Вы считаете, что чтение детективов меня не очень хорошо характеризует? Но это не примитивные боевики. Дэн Браун сейчас очень популярен, а Умберто Эко вообще поднял детектив на новую культурологическую ступень.

– Я как раз не отношу себя к снобам, делящим литературу на низкие и высокие жанры, – тоже улыбнулся Вениамин. – В молодости мне очень нравился Рекс Стаут с его поразительным героем, разгадывающим все загадки, сидя в кресле.

– Ниро Вульф, – кивнула Кристина. – Это уже мастерство писателя. Он показывает работу мысли, а не ног и кулаков, как в примитивных боевиках. Но вы и сейчас молодой, – добавила она.

– Иногда чувствую себя таким старым, – признался Вениамин, – словно прожил уже много жизней.

– Значит, у вас обычный кризис среднего возраста. Вам нужно сменить обстановку и отправиться путешествовать в экзотические страны.

Оба рассмеялись.

– Я позвал вас, чтобы узнать про одного эксперта, – продолжил Вениамин Борисович. – Сегодня в газете прочел его необычную кличку и подумал, что уже где-то слышал ее. Может, вы мне поможете?

– У него есть кличка? – рассмеялась Кристина. – Тогда это не человек, а выдуманный образ.

– Дронго, эксперт по расследованиям.

– Вот этого я как раз знаю, – оживилась Кристина. – Про него, кажется, писали в «Московском комсомольце». Он является специалистом по расследованию самых запутанных преступлений. Говорят, что нет такого преступника, который мог бы его обмануть.

– Даже так?

– Мне муж о нем много рассказывал, – вспомнила Кристина. – Он как раз был в Москве в прошлом году, на курсах повышения, и говорил, что они там разбирали несколько случаев из практики этого эксперта. Только он вроде бы иностранец, точно не помню.

– Значит, я читал про него в газете, – сказал Вениамин, стараясь выглядеть спокойным, но голос выдавал его волнение.

– Наверное, читали, – согласилась Кристина. – Сейчас про сыщиков и бандитов пишут больше, чем про космонавтов и ученых. Я даже вспоминаю, что кто-то из друзей мужа дал ему электронный адрес этого эксперта. Его знают многие прокуроры и следователи.

– Интересно, – усмехнулся он, – может, мне тоже дадите его адрес, и я буду еще больше любить детективную литературу.

– Конечно, – улыбнулась она. – Муж так ему и не написал, постеснялся. Но адрес хранится у меня в памяти компьютера. Если хотите, сейчас принесу.

– Принесите, – попросил Вениамин Борисович. – А в следующий раз оставьте и для меня что-нибудь из ваших любимых авторов.

– Обязательно, – пообещала она и покинула кабинет.

Итак, против него выставили лучшие силы, понял Вениамин. Они создали специальную группу и будут теперь искать его по всей стране. Нужно учесть это обстоятельство при дальнейших передвижениях. О чем он думает? Неужели снова собирается отправиться куда-нибудь на охоту? Неужели снова рискнет, даже прочитав это сообщение.

Вениамин даже разозлился на самого себя. Потом немного успокоился. Конечно, он не остановится. И пока его не разоблачат, будет ездить, знакомиться, встречаться, готовить новые преступления и снова насиловать, душить, убивать. Иначе он просто не сможет жить. Или придется отправиться к врачам и попросить сделать его в сорок лет евнухом, отрезав все, что можно отрезать.

Он вспомнил, как в детстве, собравшись в туалете, мальчишки с понятным любопытством разглядывали крайнюю плоть Мурата, татарского мальчика, которому сделали обрезание по мусульманским правилам. Всем было интересно увидеть это зрелище, пока в туалете не появился Яша Хейфец, который не понял, из-за чего такой ажиотаж. А когда понял, начал громко смеяться, пояснив, что подобное обрезание еврейским мальчикам делают еще до сорока дней. Тогда Вениамину было страшно представить, что кто-то может полоснуть ножом по его крайней плоти. Он всегда считал подобный обычай пережитком дикого варварства, сохранившимся у евреев и мусульман, пока у его племянника, сына Полины, не обнаружили фимоз, при котором крайняя плоть закрывалась нарастающей кожей, и ребенку потребовалась срочная операция. Именно тогда он узнал, что многие американцы практикуют обрезание мальчиков, независимо от их религиозной принадлежности, уже на второй день после рождения и считают это процедуру гигиенически необходимой и даже очень полезной.

Говорили, что именно поэтому у мусульман и иудеев более тесный контакт с женщинами, и они получают больше удовольствия, а также никогда не болеют онкологическими заболеваниями крайней плоти. Раньше, когда у него ничего не получалось, он собирался обратиться к врачам и проделать такую процедуру обрезания, но теперь именно крайняя плоть распоряжалась его судьбой, вызывала самые сильные эмоции, самые невероятные ощущения. И именно она сделала его тем, кем он стал. Вениамин поморщился. Господи, какие неприятные мысли лезут в голову!

Тем не менее следует принять во внимание, что на него не только объявили настоящую охоту, но и нашли опытных охотников, которые будут очень внимательно следить за его ошибками. Надо еще раз вспомнить, как именно он вел себя в этих городах, не допускал ли оплошностей, не выдавал ли себя каким-то жестом, словом, взглядом. Каждый раз, выезжая на место нападения, он надевал очки, менял костюмы, даже парфюм, чтобы его не могли узнать по запаху. Каждый раз он собственноручно сжигал простыню, одноразовые перчатки, уничтожал железнодорожные билеты и карты городов, необходимые ему для ориентации. Он был специалистом по городской архитектуре, и его институт считался одним из ведущих именно в этой области. Поэтому он очень уверенно ориентировался на местах, хорошо читал карты и мог безошибочно найти любое нужное ему место.

Кажется, в его блокноте есть фамилии еще двух жертв, к встрече с которыми он давно и тщательно готовился. Ирина Торопова из Волгограда, учительница истории средней школы, двадцать восемь лет, блондинка. Никогда не была замужем; но, судя по ее словам, у нее был друг, который погиб в автомобильной катастрофе пять лет назад. И еще Алена Кобец, дочь прокурора, работает в поликлинике офтальмологом. Ей тридцать четыре, она разведена, любит одеваться, путешествовать, проводить время с друзьями. У нее уже взрослый сын, кажется, ему тринадцать или четырнадцать.

С Ириной он познакомился случайно, когда ездил в автобусе, надеясь найти подходящую жертву, и обратил внимание на скромную блондинку, сидевшую в углу. Его поразили ее глаза – умные, внимательные, требовательные. Такая женщина могла стать идеальной женой, если бы он был нормальным мужчиной. Они познакомились, поговорили об истории, и он поразился обширным знаниям. По привычке представился ей Вадимом и сказал, что является книгоиздателем. Ему было удобно так представляться. И хотя далеко не все издатели были людьми достаточно интеллектуальными и начитанными, женщины охотно верили, что существуют и подобные бизнесмены с широким взглядом на мир и высоким интеллектом.