— Он абсолютно уверен в скорой победе Германии и в том, что наши с тобой дети будут рабами его детей.

— Чё, ему голову свернуть! — угрожающе двинулся к немцу Макушев.

— Оставь, капитан, она у него и так повернута. Другим сворачивай, эвон их сколько прет. А этот отвоевался, поедет лес валить. Там ему объяснят, в чем его ошибка.

Немецкий гауптман Кранке действительно поймет, в чем была его ошибка, только там, в лагерях, в Сибири, когда увидит, как необъятно велика Россия. Какие просторы Русской земли еще вообще не тронуты и не раскрыты. Когда ему, идущему в длинной колонне пленных через затерянную в лесах деревню, протянет кусок хлеба русская пожилая женщина, может, потерявшая уже своих сыновей в этой войне. И он возьмет этот хлеб и скажет по-немецки «спасибо». В это мгновение в его мозгу что-то перещелкнется, и он вдруг поймет, как он ничтожен и слеп и как велика эта незнакомая ему женщина. Его охватит боль стыда и ужас за всю им прожитую уже жизнь. Ему захочется встать перед ней на колени и попросить прощения, и он сделает это, но сделает значительно позже. И она утрет слезы и улыбнется ему. И только тогда ему станет легко и спокойно.

Макушев возвращался к себе на штабной полуторке, которая была загружена боеприпасами. Выехали утром, затемно, но задержались из-за поломки, и уже на подъезде к тылам полка несколько «мессершмиттов» атаковали их. На проселочной дороге, изрытой воронками, грузовик перевернулся. Макушев был ранен осколком в плечо и руку, сильно ушибся при падении из кузова. Его подобрали разведчики, возвращавшиеся с задания, и довезли до санбата.

Майора Краскова вызвали в разведуправление Генштаба РККА прямо из штаба дивизии. Комдив руками огорченно развел. Только дела наладились… Он был очень доволен работой своего нового начальника дивизионной разведки: редких качеств человек и талантливый организатор. Жаль терять таких военспецов; попробовал удержать было через штаб армии, но его даже не выслушали до конца — приказ есть приказ, да еще из Москвы…

С осени его перебрасывали из одной дивизии в другую, разведка в ходе лета — осени сорок первого года несла огромные потери. Кадровые офицеры были на вес золота, поэтому срочный вызов Краскова в Москву мог значить только одно: очередной перевод куда-нибудь латать дыры. Иван Иванович был недоволен, он был человек основательный и привык доводить начатое дело до конца. Бесконечные перемещения не позволяли этого. Он уже высказывал свою точку зрения по этому вопросу своему начальству, но получил только назидательное: «Куда партия пошлет, там и служи!»

Однако на этот раз Иван Иванович ошибся. Его арестовали. Прямо на проходной обезоружили и повели в один из следственных блоков третьего отдела управления. Через полчаса ожидания в стоячей камере, есть такие каменные стоячие гробы, его повели на допрос.

— Курсанта школы разведуправления Игоря Сергеева, конспиративное имя Вангол, вы курировали? — вежливо задал вопрос полковник О ГПУ, сидевший за обитым железом столом в небольшой комнате без окон.

— Так точно, курсант Вангол — один из лучших по всем показателям разведчик-диверсант, в составе разведгруппы особого назначения пропал без вести в июне — июле этого года.

— Объявился ваш «без вести пропавший». И очень далеко от линии фронта. Ваш воспитанник курсант-диверсант — дезертир и особо опасный преступник. Поэтому у нас возник вопрос: как это вы, кадровый разведчик с большим стажем, не разглядели врага? Не просто не разглядели, а обучили его всем премудростям диверсионной работы, сделали его, как вы сами признаете, одним из лучших. Каким образом это произошло? Что вы можете пояснить по этим вопросам, Красков?

— Ничего, пока не ознакомлюсь с материалами, свидетельствующими о том, что вы мне сказали, полковник, — твердо ответил Иван Иванович, прямо глядя в глаза полковнику.

Полковник долго, изучающе смотрел на стоявшего перед ним седого майора разведки, затем, ухмыльнувшись, ответил:

— Хорошо. Вот материалы дела. Особо секретно. Даю вам полчаса на ознакомление.

Он встал из-за стола, оставив на нем тонкую папку с документами, и вышел из комнаты.

Майор прошел за стол и сел. Он спокойно придвинул к себе и открыл папку. Через полчаса полковник вернулся, в руках он нес планшет, ремень и портупею с пистолетом Краскова.

— Сидите, майор.

Он прошел и положил принесенные с собой вещи майора на стол перед ним.

— Давайте без сантиментов. Как вам стало ясно из материалов дела, речь идет об особо важных государственных интересах. Хотя, как вы понимаете, в основе лежат предположения и косвенные улики, однако одно только то, что фигурантом дела является хорошо подготовленный сотрудник вашего ведомства, а это неоспоримо, требует тщательной проверки предположений. Это не только обоснованное логически, необходимое следствие, это прямой приказ оттуда. — Он указал пальцем вверх. — Только что поступила директива от самого Лаврентия Павловича поручить дальнейшее следствие по этому делу именно вам, майор.

Полковник ухмыльнулся.

— Вы, так сказать, его породили, вам его и, так сказать… все инструкции по полномочиям вот здесь. — Он вытащил из френча сложенный вчетверо лист бумаги и положил на стол. — Так что желаю успехов.

Полковник небрежно козырнул и, резко повернувшись, вышел из комнаты.

Конвоир, который привел майора, заглянул в комнату и спросил:

— Я вам нужон?

— Конечно нужон! Кто меня из этих катакомб выведет?

Особая оперативная группа по розыску преступной банды Вангола под общим руководством майора разведуправления Краскова была набрана из наиболее опытных оперативников, в основном по его, Ивана Ивановича, выбору. Красков понимал, что от качества работы группы зависит не только эффективность выполнения оперативно-разыскных задач и скорейшее достижение результата, но и его собственная судьба. Ему это дали понять. Из разведки на пенсию не уходят. Он хорошо помнил этого смышленого парня, на занятиях он, казалось, схватывал мысли инструкторов и преподавателей на лету. Прекрасно и быстро усваивал материал. Великолепная физическая подготовка и поразительные навыки стрельбы курсанта Вангола радовали тогда Ивана Ивановича, теперь это его очень тревожило. Приказ был однозначен: поскольку тот является единственным носителем сверхважной информации, взять Вангола необходимо только живым. А это уже сама по себе была непростая задача. Но как его вообще найти? Где его искать?

— Невыполнимых задач не бывает, — повторил вслух самому себе майор истину, которую всегда вкладывал в голову своих учеников. — Не бывает. Коль задача поставлена, она может и должна быть выполнена. Нужно только правильно распределить силы и использовать все возможности.

Сил было достаточно, возможности же майора, согласно особому распоряжению, были практически неограниченны. Иван Иванович отбросил в сторону свои эмоции, а он ловил себя на мысли, что не верит в преступные действия своего ученика, и принялся за разработку плана мероприятий по выявлению и захвату Вангола и его не установленных еще подельников.