– Мне представляется, другого и не могло быть.

Это было близко к истине. Просьбу о переводе он подал в тот же день, как только оказался в первом батальоне пятого полка. Но особой надежды получить то, чего хотелось бы, у него не было. Он обратился за помощью к банку данных персональной памяти. Перед его мысленным взором возникло миниатюрное окошко дисплея. На него смотрело усмехающееся высокомерное лицо Кастельяно. «Да за тебя здесь никто и гроша ломаного не даст. Те ублюдки, что сидят наверху, впихнут тебя на первое же освободившееся место…» Кастельяно был прав. Они – вездесущие и всесильные – они, которые представляют командование комплекса военной подготовки новобранцев Военкома Гегемонии, включая и саму Алессандро, не остановятся ни перед чем, только бы сохранить численное равновесие.

– Я хочу, чтобы вы проверили себя. А через некоторое время, скажем, через шесть месяцев, мы вёрнемся к этому разговору снова. Кто знает? Может быть, за этот срок накопленный вами опыт позволит улучшить ваши показатели.

Но по голосу её не чувствовалось, чтобы она сама верила в то, что говорит.

– Это всё, капитан?

– Не совсем. Я хочу, чтобы вы честно и прямо сказали мне прямо сейчас, что вы думаете по поводу вашего пребывания здесь, а не во флоте.

– Если честно, то я не слишком рад этому. Я уже начинаю думать, что совершил ошибку, решившись завербоваться. – Он замолчал и пожал плечами. – Я буду делать то, что мне прикажут, считать дни и по возможности избегать неприятностей.

Он снова замолчал, не зная, что еще сказать этой женщине.

– Но почему вам во что бы то ни стало хотелось попасть во флот?

Поскольку он сразу не ответил, она добавила:

– Это всё из-за вашего отца?

– Думаю, что да. А вы знаете о нём?

– Полагаю, здесь не найдется ни одного новоамериканца, кто не слышал бы о нём. Если это вам поможет, то знайте, я считаю, что на Лунг Ши он сделал всё как нужно. У него были секунды, чтобы принять решение, которое не доводилось принимать никому. И он сделал его. Что до меня, так я считаю, что оно было единственно верным.

Дэв кивнул.

– Понимаете, я всегда думал, что мог бы… Не знаю, доказать что-то, если бы служил во флоте.

– Что? Что он был прав? Но как можно доказать подобное?

– Если ставить вопрос таким образом, то всё это звучит ужасно глупо. Я знаю. Возможно, я в первую очередь хотел что-то доказать самому себе, – он откинулся на спинку стула и скрестил ноги. – С тех пор, как я себя помню, мне всегда хотелось стать звездолётчиком. Первым шлемом. Когда же, летая с «Орион Лайнз» я узнал, что это такое…

– Плавание в гиперпространстве.

Дэв поймал её взгляд, и ему показалось, что он уловил в нём отсвет чего-то неясного, может быть, тоски? Поэтому спросил:

– Так вы… знаете?

– Я тоже когда-то водила звездолеты, Дэв. Когда была ещё совсем молодой, я оперировала маленькой пятидесятиметровой яхтой. Позже, когда я пошла добровольцем служить в Вооружённые силы Гегемонии, они дали мне 1-4000.

Дэв присвистнул. Корабли класса Ишикавадзимы 4К были самыми крупными транспортами для межзвёздных перелетов, используемых в космосе человеком. Гигантские монстры, достигавшие в длину километра, они, как правило, применялись в качестве транспорта для перевозки колонистов. Военные же обычно использовали их для переброски из системы в систему целых полков, включая личный состав и материально-техническое обеспечение.

– Производит впечатление, – произнёс Дэв. Тут сработала память. – Постойте, вы же говорили, что у вас тоже высокий уровень ТМ. Как же…

– Это длинная история, – ответила она. – Скажите мне лучше, что бы вы стали делать, если бы вам представился шанс попасть на звездолёт?

– Пока не знаю. Может быть, ничего. Когда-то мне казалось, что, не знаю, может быть, смог бы каким-то образом вести прямую запись. Но сейчас… я, право, не знаю.

– А что изменилось?

– Всё этот проклятый ТМ-рейтинг, – сказал Дэв. Его ладони, до сих пор спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки.

– Капитан, я всегда думал, что человек – это не просто совокупность каких-то чисел. Но сегодня эти чертовы цифры преследуют нас повсюду. Психотехнические нарушения, – когда он произносил эту фразу, его рот искривился в гримасе, как если бы ему на язык попало что-то омерзительное. – Складывается такое впечатление, будто нас всех запрограммировали. Загрузили нам оперативную персональную память и теперь всё о нас знают, вплоть до того, когда мы запускаем палец в рот, чтобы выковырять застрявшие в зубах остатки пищи.

Он замолчал и поднял на Катю глаза.

– Как вы думаете, капитан, может быть, мой отец просто сдрейфил, и у него из-за дурацкого ТМ-рейтинга не выдержали нервы? А может быть, он оплошал и ошибся в расчётах или решил проявить удаль молодецкую и пожертвовать людьми ради славы?

Катя покачала головой:

– Как я уже говорила, я думаю, что ваш отец сделал единственный правильный выбор. Я скажу даже больше. Послушай, я видела ксенофобов в действии. Ты же нет, во всяком случае, в реальности. Если ксенофобы уже заняли небесный лифт, ничто не смогло бы спасти колонистов, всё еще находящихся на Лунг Ши. Это я гарантирую.

– Я всё время думаю, а как бы поступил я, если бы находился на «Хатаказе»? Чёрт, кого я пытаюсь обмануть? Я видел ксенов на учебных моделированиях и скажу вам по правде, капитан, я боюсь. Я не знаю, как бы поступил в реальном мире.

Его рот растянулся в спокойной усмешке:

– Это не совсем то же, что управлять межзвёздными грузовыми транспортами.

– У тебя все получится, Дэв. Я наблюдала за тобой.

– Но ведь то было моделирование…

– В жизни то же самое. Я думаю, сейчас тебе в первую очередь нужно прекратить заниматься интроспекцией.

– Что, не понял…

– Перестань заниматься чёртовым самоанализом, перестань так беспокоиться. Если во время боя ты будешь продолжать думать об этом, ты покойник. Уж я-то знаю, можешь мне поверить.

Дэв увидел боль в её тёмных глазах.

– Капитан, вы же не хотите, чтобы я плохо кончил, так что выкладывайте, что там за история?

Она, немного поколебавшись, словно обдумывая что-то, пожала плечами и сказала:

– В общем, можно сказать, что я, впервые оказавшись в трудном положении, совершила непростительный промах, понятно? А знаешь почему? Потому что слишком много думала об этом, и мне это дорого стоило.

– И что дальше?

– Я справилась с этим. Вернее, мне каждый день приходится преодолевать себя, – она на минуту замолчала и принялась внимательно рассматривать сложенные на столе руки.

– Дэв, помнится, ты сказал мне, что являешься не просто совокупностью цифр и чисел. Если это так, ты не позволишь цифрам загнать себя в угол. Когда меня лишили звездолёта, все думали, что я всё брошу и отправлюсь домой. И я действительно могла поступить так. – Она постучала пальцем по своему виску. – Знаешь, у меня это засело вот где. Наверное, тот факт, что я понимала, чего они ждут от меня, и заставил меня поступить иначе.