– Так вот почему ты такая боевая.

– Да, я способна справиться с любым корчевским дружинником, и все-таки я – девица. Меня даже простым ратником не брали. Отец начал пить. Еще бы, такое крушение всех надежд. А я два года назад познакомилась с княжной. У князя тоже наследника не было. Княгиня двух дочерей родила. Сватов засылали все окрестные владетели. Еще бы, за женой приданого – целое княжество. А только не захотел старый князь такого. Выбрал знатного боярина да и выдал за него свою дочь. Мол, пусть Корчев остается стольным городом, а не чьей-то окраиной. Пусть корчевец на княжеском столе сидит. Младшую дочь в терем запер. Женщина ведь не наследует, хоть муж ее может претендовать на титул княжеский. Боялся старый князь смуты после своей смерти. Но всю жизнь деву в светлице не продержишь. Родная кровь все-таки. И охранять надобно пуще зеницы ока. Светлана как раз в том возрасте была, когда… да ты сам понимаешь. А вдруг приставишь к ней дружинника – а молодая кровь и взыграет.

– Ну и что? – удивился Ждан. – Сама ж говорила, простолюдина народ на престоле не потерпит, и бояре взбунтуются. Вот и отдал бы дочь за пригожего дружинника старый хрыч. И ей радость, и ему – забот меньше.

– Э, Ждан, своя здесь тонкость, – возразил я. – Дружинник-то простолюдин, да ежели дитя приключится – оно княжий внук. Здесь и народ мужа Светланы поддержал бы – свой же как-никак, из простых, а дитя – княжьих кровей. То бишь и права на престол – налицо, и князь из него выйдет такой, что своих не обидит. А бояре – лучше простому дружиннику помогут, чем позволят, чтобы кто-то из другого рода возвысился.

– Так и есть, – подтвердила Борислава, – куда ни кинь, а междоусобицы не избежать. Вот и порешил князь меня охранять княжну поставить. Я ж девка, а в рубке любому мужику не уступлю. И защита – лучше не придумаешь, и нет опасности, что княжна ребенка в подоле принесет.

– Сложно у вас все, – покачал головой Ждан.

– Времена такие нынче. Батюшка сказывал, как был он отроком, так ежели девица замуж выходила, а муж обнаруживал, что не цела она, так мог и забить насмерть – никто бы ему слова не сказал. А родители невесты еще и откуп за позор такой платили, что дочь свою не уберегли. Сейчас нравы проще. Мы же не варвары какие. Понимаем, что терпимее надобно быть к слабостям людским.

– Ну а дальше что было?

– А что дальше? Княжна, окромя меня да мамок-нянек, и не виделась ни с кем. Вот и потянулись мы друг к другу. А как батюшка мой преставился, мы еще полгодика потерпели да решили бежать.

– Жидковато, – нахмурился Ждан.

– Чего? – Борислава не поняла его.

– Жидковато, говорю.

– Не понимаю тебя.

– Грязных подробностей, говорю, маловато, – ехидно усмехнувшись, пояснил Ждан свои слова.

Не знаю, чего он добивался этими шпильками, что доказать хотел, а только воительница не выдержала. Через миг она была уже на ногах, и меч с лязгом покинул ножны. Только разве могла она опередить того, кто повторял все мои упражнения уже без особых трудностей? Ждан парировал удар, не вставая с места, жестко подставив дубинку под клинок. Бронзовая пластина, укреплявшая дерево в месте, где оружие соприкоснулось, выдержала, хоть лезвие почти перерубило ее. Человеческая плоть оказалась слабее. Девушка, болезненно вскрикнув, выронила клинок. Запястье ее напухало прямо на глазах. Еще бы, Ждан применил давно отработанный прием. А навыки, перенятые у меня, позволили вложить в него силы, которые сложно заподозрить в щуплом на вид юнце.

– Вот так, – подвел итог мой спутник. – Прости, красавица, а только вы, люди оружия, будете слушать лишь того, кто этим оружием лучше вас владеет. Вот присядь и послушай меня.

Борислава бросила на меня быстрый взгляд. Надеялась на поддержку? Не скажу, чтобы всецело одобрял действия Ждана, хотя какая-то сермяжная правда в них была. Но я увидел возможность привязать к себе эту воительницу. Она сама по себе не так важна, а вот ее спутница – мне хотелось разобраться в ней. А для этого требовалось время.

– Туда не смотри, – бросил ей Ждан. – Искатель не вмешивается в такие дела. А я всего лишь хотел прояснить некоторые вещи. Первая из них – следи за своим языком. Словечки «смерд» и «холоп» прибереги для других. А я хоть роду незнатного, зато сам зарабатываю на кусок хлеба и ломоть мяса. Человек я вольный и в смердах да холопах ни у кого не числюсь. Ты, кстати, тоже не больно знатна. На княжну свою посмотри. Она хоть понимает, насколько вы сейчас от нас зависите, и не оскорбляет тех, кто что-то для нее делает. Второе – ковыряльник свой держи в ножнах. На слово можешь ответить словом, на оскорбление – оскорблением, но не смей поднимать руку с оружием на того, с кем делишь пищу. Не знаю, как там у вас в дружине, а среди тех, кто учил меня оружием владеть, это правило свято. Можешь даже зубы обидчику все до одного выбить, но за нож хвататься не смей.

– Я поняла. – Борислава покраснела и потупила взор.

– Это хорошо. Третье – кто ест, должен работать. Так что котелок драите вы, девушки. Благо после чая мыть его – одно удовольствие. Чем вы там ночью будете заниматься, нас не волнует. Только ежели чего удумаете, располагайтесь подальше от меня, чтобы не мешать спать разными звуками посторонними. Ну вот, вроде бы и все. К Искателю с жалобами не лезьте. Ежели чего – меж собой решим. Я же не изверг какой. И как в людные места выберемся, о том, что Светлана – княжна, забудьте. Сболтнете ненароком – местные тут же умишком пораскинут да поймут, что к чему. Тогда просто так нас не отпустят. А теперь – отдыхайте.

– Может, путь продолжим? – спросила Светлана.

– Куда вам, путницы! С ног валитесь. Коли хорошо следы замели – не найдут нас, а коли плохо, то беги не беги – настигнут.

Остаток дня и ночь девушки проспали. Ждан, конечно, тоже устал, но не очень. Когда он убедился, что Светлана с Бориславой заснули, подсел ко мне и спросил:

– Искатель, зачем они нам нужны?

– А зачем мне нужен был ты? – ответил я вопросом на вопрос.

– Ну не знаю. Ты же так ничего толком не объяснил. Тебе стало жаль бросать меня в той клоаке.

– А тебе этих двоих не жаль?

– Похабницы, – фыркнул юноша. – Посмотри, обнялись, спят, ни дать ни взять уставшие супружники.

– А чего ты хотел? Сам же слышал. Судьба так сложилась. Одна – не поймешь, хлопец или девка. Ты бы, к примеру, хотел, чтобы твоя жена способна была скрутить тебя одной левой? Думаю, не очень. Да еще вроде бы и жила среди парней, но кто рискнет приставать к дочке воеводы, которая и сама лучше любого дружинника, а папочка небось вообще был матерый вояка. Такой бесчестья не потерпит. И Борислава не так хороша собой, чтобы кружить головы молодым воям. Вот и получается, что до сих пор не знала она мужской любви. А молодое тело своего требует.

– Ты тоже вон по бабам не здорово бегаешь, – возразил Ждан. – А стариком тебя назвать язык не поворачивается. Небось с твоими-то способностями кого хочешь охмурил бы, да и в остальном справился бы получше простых мужиков.