– Абсолютно.

– В таком случае, все три, так сказать, подхода к списку потенциальных лидеров – не что иное, как выделить среди потенциальных абсолютных. Поэтому одну и ту же работу делали разные люди. Истина – в точках пересечения, в совпадении мнений. Да?

– Вы себя недооцениваете. Вы тоже умеете мыслить логически и анализировать информацию.

– Ситуационно, Анечка, все ситуационно. А создавшаяся ситуация того требует. Выходит, кому-то нужно было знать, кто из действующих политиков, представляющих различные политические силы, может стать… – Я на секунду задумался, подбирая выражения. – …стать либо опорой… либо угрозой… либо…

– Либо мишенью, – спокойно закончила мою мысль Анна. – Знаете, почему я искала здесь, в Харькове, кого-то вроде вас? Потому, что смерть Кушнарева ослабила не только позиции «бело-голубых», но и позиции харьковской группы в парламенте. Даже не группы, а групп: ведь харьковчане есть по обе стороны баррикад. Для одних Кушнарев был сильным союзником, для других – сильным противником, на фоне которого всегда можно засветиться и показать себя во всей политической красе. Теперь одним не на кого рассчитывать, другим не с кем бороться. Парализованы и те и другие.

Опять повисла пауза, необходимая девушке для передышки, мне – чтобы переварить очередную порцию информации и в который раз собраться с мыслями.

– Хорошо, – проговорил я наконец. – Я хочу, чтобы вы анализировали ситуацию дальше. Не хотите называть номера два, три, четыре и пять – ваше право. Но скажите: если нечто похожее произойдет с номером вторым, эффект будет тот же? Некая партия останется без харизматического лидера, а ее оппоненты лишаются фона, на котором можно выглядеть умнее и сильнее, чем они есть?

– Вы же сами делаете выводы не хуже.

– Тогда у меня еще один вопрос: вот эти люди… которые в списке… Они могли претендовать на то, чтобы в ближайшее время продвинуться в руководство своей партией?

– Два «бютовца» – исключено. Юлю никто никогда никуда не подвинет, Турчинов всегда будет вторым человеком в партии. Но если с теми, кто в списке, что-нибудь случится, это будет использовано по полной программе. Соратники начнут обвинять противников в политическом заказе, а те, в свою очередь, начнут орать: «Вы сами все подстроили!» Но что касается двух других, «нашиста» и «руховца», те вполне реально могут выйти в первые ряды своих партий. Потеснив при этом признанных авторитетов. Почему вы спрашиваете?

– Так. Есть некие мысли по этому поводу. Интересно, как все, что вы только что рассказали, может пригодиться мне для работы.

– Честно? – Аня впервые за все время нашего разговора улыбнулась, и улыбка, искренняя и открытая, вдруг как-то сразу изменила ее лицо. Теперь передо мной сидела не красавица, конечно, но довольно симпатичная девушка. – Вы и правда хотите, чтобы я вам все объяснила?

– Конечно. Это было бы логично.

– История со списком и неожиданной гибелью одного из тех, кто в нем был, не давала мне покоя. Когда я приехала сюда в командировку, то думала – для Харькова сегодняшнего тема еще актуальна. Но никого эта история больше не занимает. Другие хлопоты в штабах – кризис, парламент парализован, перевыборы. Вот я и нашла вас. – Анна поднялась, подхватила рюкзачок. – Душу облегчила. Пускай теперь у вас тут голова болит по этому поводу.

Аня ушла, а я остался.

Домой не хотелось. Желание рассказать кому-нибудь все, что я услышал за последнюю неделю, стало настолько сильным, что я собрался было звонить Лешке Горячих. Но вовремя спохватился: если уж и рассказывать, то ни в коем случае не по телефону.

И потом, чем может помочь в создавшейся ситуации Лешка, рядовой киевский политолог и политический синоптик, чьи прогнозы зависят преимущественно от желания заказчика? Если так, то кто может помочь? И потом – надо ли помогать? Помощь какого именно рода мне нужна?

Вырвав листочек из блокнота и вытащив из нагрудного кармана ручку с логотипом нашей телекомпании, я отодвинул в сторону недопитый бокал и начертил в центре листа прямоугольник. В него вписал «Е. К.», провел стрелочку вверх и вывел: «П. Р.».

На большее меня не хватило. Да, Кушнарев был связан с Партией регионов. Но было ли это убеждением или же необходимостью уйти в оппозицию к «оранжевым», чьей идеологии и чьих методов Евгений Петрович не одобрял? Проведя стрелочку вправо и написав «Н. У.», я начертил вокруг этой аббревиатуры еще один прямоугольник, поставил рядом знак вопроса, а потом крест-накрест перечеркнул стрелочку.

Сюда дорога закрыта. Своя партия? Не примыкать ни к кому в ситуации, сложившейся после победы «оранжевых», трудно. Значит, путь к «регионалам» Кушнареву был предопределен, если можно так сказать, свыше.

Но была ли эта связь «браком по любви»? И если нет, то с чьей стороны был расчет? И что могло произойти, когда стало ясно, что расчет себя не оправдывает и Кушнарев дает фору любому «регионалу»? Как минимум, могло возникнуть недовольство.

И оно возникло, если верить более чем загадочному Каневскому. Примем это за истину.

Однако существование разногласий внутри влиятельной политической партии еще ни о чем не говорит. Даже не факт, что соратники хотели избавиться от Кушнарева таким радикальным способом, как заказное убийство. Хорошее предположение – только из области фантастики. И я уже готов был забыть о Каневском и его информации.

Если бы не Анна.

Очертив аббревиатуру «П. Р.» кружком, я нарисовал рядом еще два таких же кружка. В один хотел снова вписать «Н. У», но передумал – здесь логичнее будет поставить БЮТ. Однако и эту мысль я откинул, чтобы не путать себя самого. Все они «оранжевые», вот пускай и будут «О-1» и «О-2». От этих кружков я тоже протянул линии-стрелочки к центральному прямоугольнику «Е. К.». Получилась этакая занимательная геометрия.

Итак, что я узнал от аналитика Ани? Штабы партий, близких к обеим политическим силам, дружно и независимо друг от друга составили некий список потенциальных лидеров. И враги и друзья во всех случаях поставили Кушнарева на первое место. Значит, его фигура каким-то образом волновала не только сторонников, но и противников. Все, спрятав подальше личные амбиции, признавали силу влияния этой фигуры.

Заняв первое место в неофициальном политическом рейтинге, Евгений Кушнарев трагически погибает на охоте.

Что происходит после этого? «Регионалы» не радуются – они явно растеряны. Хотя из комментариев, данных по горячим следам событий, видно: они опасаются, как бы не подумали на них и не списали всё на внутренние размолвки. Тем временем кризис власти зреет не по-зимнему быстро. Уже в марте проходят устрашающие милицейские учения на Майдане в Киеве, потом – никому не нужный обыск у Юрия Луценко, реанимация уголовных дел против Тимошенко. У «партии власти» вдруг исчезли и единая стратегия, и единая идеология. Она мечется.

Люди мечутся, когда наступает хаос.