Молодец быстро взбежал по жерди с перекладинами наверх и упал животом на соломенную крышу рядом с воеводой. Он сразу увидел телеги и приложил руку ко лбу, разглядывая людей.

– Понял? – спросил Коловрат.

– Чего ж не понять, – усмехнулся дружинник. – Это мы видим, что ряженые, а в веси их бы приняли как увечных и убогих, с квасом и молоком прямо на околице. Там бы они всех и прирезали, а потом кинулись бы за хаты и залили кровью все вокруг. Не знают они, что мы с тобой тут, Коловрат! Только их чего-то всего два десятка от силы наберется. Оружие попрятали под одеждой да на телегах. Пленниками прикрываются. Вон те бабы настоящие, и старик вон тот, и дети.

– Не спеши, Будилко, – пожевывая соломинку, сказал воевода. – Ночью в веси собаки брехали, помнишь? Сторожевые наши ничего не заметили, никто близ не подбирался. А знаешь почему? Потому что вон по тому овражку да вон по тому перелесочку они пешими за ночь к нам подошли на полет стрелы. Они выжидают, когда обозы войдут за хаты, когда эти два десятка передовых воинов кинутся с саблями на селян, тогда и те на подмогу поднимутся. А сколько их там в овражке да за кустами? Много не спрячешь, но еще несколько десятков есть. И они хорошо придумали. Если есть в веси дружина, то она себя покажет, отражая этих ряженых. И тогда они узнают, с какой стороны конным напасть. Думаю, что с другой стороны, чтобы наши малые силы распылить, если они у нас тут есть.

– Так что, воевода?

– На тебя надеюсь, Будилко. Иди к дороге, бери под свою руку мужиков, но не всех сразу. Три десятка возьми и жди этих обозников ряженых. Понадобится помощь, я тебе ее пришлю. Ты только выстой там, поддержи простых людей, которые в лютой сечи могут дрогнуть. Сам рубись, покажи все, как надо, за собой веди. Выстоишь там – все дело спасешь. Понял ты?

– Понял, воевода, – серьезно ответил дружинник. – Я не подведу тебя.

Повернувшись на спину, Будилко съехал на спине по крыше, ловко вскочил на ноги на земле, махнул девушке рукой и побежал к крайним хатам, на ходу надевая на голову свой шлем. Евпатий проводил его взглядом. Молодец. Этот выстоит. Двое мальцов возле тына держали Волчка под уздцы, гордые таким важным поручением воеводы аж из самой Рязани. В центре веси за составленными полукругом телегами стояли в полный рост ратники из Мещеры. И сотник Фрола, поставив ногу на тележное колесо, покусывал травинку – ждал, когда наступит его черед. Этот бы не подвел, подумал Евпатий. Хуже не бывает, когда надеяться в бою приходится на того, с кем еще плечом к плечу не дрался с врагом. Но делать нечего.

И вот на дальней окраине веси вдруг закричали, завизжали и поднялся страшный шум. Коловрат повернул голову и увидел, то от телег, сбросив тряпье, бегут к крайним домам монголы, спешно продевая руки в ремни щитов, опуская копья и выхватывая сабли. Десятка два их подняли страшный шум, чего Коловрат не одобрил. Так они зря, надо было тихо и не поднимая шума. Но пусть пеняют теперь на себя.

С грохотом упали заготовленные и связанные в решетки жерди. Один миг – и поперек прохода между крайними домами и заборами веси вдруг образовался завал из скрепленных жердей и тонких бревен. Так в лесу делают засеки, валят как попало стволы, которые переплетаются и создают непроходимый для врага участок. Такое же подготовил на монголов и Коловрат с местным старостой.

Монголы сразу остановились. Удары наносились друг другу через преграду копьями, кто-то пытался копья и сулицы метать, но толку на таком расстоянии было мало. Монголы суетились, пытаясь растащить завал, но мужики топорами на длинных рукоятях и самодельными пиками мешали им. А время шло, падали раненые и убитые, но отряд монголов все еще топтался у крайних домов. Из низинки уже бежали другие: десять, двадцать… около пяти десятков новых воинов насчитал Коловрат. И поступили они умно, не кинулись туда же, где бились другие, а стали обходить по самому короткому пути – влево к крайним домам, перелезая через тын и вытаптывая огороды.

Вот тут-то им навстречу и выбежали ратники Будилко во главе с самым молодым дружинником. Было их против монголов всего человек тридцать, но зато блеск доспеха Будилко, его сабля, разящая с быстротой молнии, – все это нападавших обескуражило. Но сеча пошла нешуточная. Вот один ратник упал под ноги товарищей, вот второй опрокинулся, и его пронзило на земле сразу два копья, попятились медведковцы. Но Будилко сразу понял, что изменилось в его маленьком войске. Поднял над головой саблю, прокричал что-то и ринулся один на врага.

Коловрат покачал головой, но мысленно похвалил Будилко за смелость и находчивость. В душе каждого русича гнездится желание помочь ближнему, своему человеку, отвести беду, если можешь. Оттого и в бою плечом к плечу встают русские ратники крепче других. И сейчас, увидев, что дружинник один кинулся на врага, что вот-вот он окажется в окружении монголов, его ратники бросились следом. Не дать пропасть молодцу, который за их дома и семьи своей жизни не жалеет.

Медведковцы начали теснить монголов. И быстрее всех и точнее разила сабля Будилко. Он один стоил сейчас десятка. Но монголы сменили тактику, кричали что-то, потом рассыпались в разные стороны и вдруг собрались плотной толпой и снова кинулись на русичей, ощетинившись копьями с мохнатыми наконечниками. Но и Будилко не сплоховал. Видать, загодя обучил своих ратников, как сдержать напор врага, если тот попрет валом. Сбились в одну линию его воины, наперед со щитами встали, во второй ряд с копьями, держа их в прогале между своими товарищами, а третьим рядом ратники с длинными топорами и сулицами приготовились.

Удар был страшным, но медведковцы устояли, трещали древки копий, кровь била, что водица на водовороте на стремнине реки. Отшатнулись русичи, но устояли на месте. Копья застряли в телах монголов, пошли в ход мечи, а через головы уже дотягивались до вражеских шлемов топоры на длинных рукоятях, летели сулицы. Пусть и поражали не часто, но заставили врага остановиться. И снова бросил клич Будилко и ринулся первым на врага. И снова монголы попятились прочь от домов.

А это кто же там? Евпатий посмотрел и перекрестился. Да это же Сияна с бабами. Мужики еще мечами и топорами секутся с врагом, а эти выбежали задами, поднимают с земли упавших, обессилевших баб, стариков и детей, которыми монголы на телегах прикрывались, с которыми в тряпье рядились. А ведь успеют, подумал воевода с радостью. Вот девка! Огонь просто! Успели, успели… на руках потащили, чуть не волоком за руки, а успели убежать, пока монголы на них внимание не обратили. Спасли-таки починковских.

А земля уже дрожала от копыт сотен лошадей. Обернувшись на заход солнца, Коловрат увидел монголов. Двумя потоками черная мохнатая конница вываливала из леса и неслась к веси. Обошли-таки, усмехнулся Коловрат. А я вас оттуда и ждал! Ну, теперь все зависит от Полторака. Поспеет ударить – не даст пропасть. Чуть промедлит – и не удержать нам две с лишним сотни конников. Все, больше в запасе нет ни одного человека.

Чуда ждал Коловрат: что мужики медведковские побьют пеших монголов и обернутся навстречу конным, но сеча продолжалась с этой стороны веси, и пришлось выходить навстречу коннице сотнику Фроле со своими воями. Коловрат поднял руку, готовясь подать знак мальцам с факелами возле трех куч хвороста. Увидит Полторак и кинется на выручку. Главное, вовремя все сделать. И не позже, и не раньше. А все ли монголы здесь? Коловрат закрутил головой во все стороны, пытаясь понять. Сомнения стали закрадываться в его голову. Чутье подсказывало, что враг хитрит, враг очень осторожен здесь, на чужой для него земле.