Она пыталась не смеяться над ним.

— Серьезно, Даниэль, если это твой самый грозный вид, я рада, что ты никогда не пытался продемонстрировать его в армии.

Даниэль, поперхнувшись от смеха, разбрызгал шампанское.

— Мы и дальше будем говорить об армии? — спросил он, подняв одну бровь.

— Даже не пытайся убедить меня, будто разговоры флотских офицеров отличаются от армейской болтовни, ведь каждый знает — это не так.

— Ребята на флоте грубее, независимо от времени и обстоятельств.

Отодвинувшись от стойки бара, Пенни сделала глоток играющего пузырьками вина. Как приятно проводить время в компании Даниэля! Они так давно никуда не выходили вдвоем без Габи.

— Вы, ребята, даже ходите в тренажерный зал?

— Ты сама ответила на свой вопрос, — сказал он, ухмыляясь.

У Пенни было чувство, что ее заманивают в ловушку, но она в нее не попадется. Теперь она удивленно приподняла бровь.

— Ребята, — сказал он, растягивая слово. — Неприятно признавать это, Пен, но девочек в моей команде не было. Мы оба знаем, какой пол сильнее.

Она поставила свой бокал и сложила руки на груди:

— Нет, ты не знаешь.

Даниэль пожал плечами:

— Давай, Пен, признай это! Вы же никогда не победите мальчика в армрестлинге.

Пенни знала — он просто дразнит ее, но она разозлилась:

— Зато мальчик никогда не выиграет у меня, если дело касается стратегии.

Даниэль засмеялся, откинув голову назад:

— Боже, я забыл об этом!

Пенни пыталась остаться серьезной, продолжая игру, но, глядя на улыбку мужа, не выдержала и рассмеялась.

— Перемирие? — она протянула ему руку.

Даниэль поставил стакан и взял ее ладонь в свою руку:

— Ты же знаешь, я только шучу, да?

— Ни один мужчина никогда не признает — женщина может быть круче, чем он, — прищурившись, настаивала Пенни.

— А разве это так неправильно, что я хочу защищать тебя? Чувствовать, что я нужен тебе?

— Нет, ничего плохого в этом нет, Даниэль, — со вздохом ответила Пенни.

Честно говоря, ей всегда нравилось чувствовать его своей опорой. В армии множество проблем свалилось на ее плечи. Ей приходилось быть жесткой как мужчина, умной как никто другой в их команде. Руководя операцией, Пенни отвечала за безопасность всех, кто в ней участвовал.

Но дома Даниэль всегда был достаточно решительным и сильным и всегда брал на себя ответственность в любой ситуации. Когда она вернется домой окончательно, то с удовольствием оставит свои боевые навыки за входной дверью и будет просто женщиной.

Пенни задумалась. А вернется ли она к Даниэлю? Смогут ли они уладить все недоразумения и снова быть вместе?

— Ты помнишь, что на тебе было надето, когда мы впервые приехали сюда? — Даниэль взял ее за руку.

Пенни было приятно ощущение его кожи, его шоколадного цвета глаза смотрели на нее так, что она чувствовала себя единственной женщиной в этом баре.

— Нет, но я помню, почему пришла сюда с тобой, — ответила она. — Потому что, когда ты разговаривал со мной, мне казалось — я для тебя самый важный человек во всем мире.

— Ты была одета в кожаную юбку и шелковый топ. — Он наклонился к ней ближе. — И каблуки. Когда ты вошла, я чуть не подавился своей выпивкой.

— Та юбка была слишком короткой. Моя соседка по комнате заставила меня надеть ее, — улыбнулась Пенни, откинув голову.

Даниэль провел указательным пальцем по ее руке:

— Мне понравилось…

В баре громко играла музыка, толпа становилась все плотнее. Кто-то толкнул Пенни сзади, и она невольно прижалась к Даниэлю. Голова у нее уже чуть-чуть кружилась от шампанского.

— Хочешь выйти?

Она кивнула.

Даниэль решительно взял жену за руку и повел ее через толпу.

Когда они вышли из бара, прохладный воздух ударил ей в лицо.

— Так лучше.

Даниэль провел ее дальше, в дальний угол веранды, где было меньше людей.

— Никогда не могла привыкнуть к тому, что здесь столько народу.

Лицо Даниэля стало внезапно серьезным. Она шагнула к нему навстречу, но остановилась, так как оркестр перестал играть.

— Мы могли бы остаться внутри, если они сделают перерыв.

Даниэль покачал головой, взял у Пенни бокал и поставил оба на парапет веранды.

— Послушай, — еле слышно сказал он.

— Даниэль…

Он поднес палец к губам Пенни, останавливая ее, и повернул лицом к бару, откуда они только что вышли.

— Слушай, — снова шепнул Даниэль, прижимая Пенни к груди.

— Сегодня нам заказали много разных песен, — громко объявил в микрофон солист. — Но есть одна, самая популярная. Старая, но хорошая.

Пенни закрыла глаза, прижавшись к Даниэлю, и с упоением слушала их песню. Она никогда не думала, что он вспомнит даже такие мелкие детали. Но он ничего не забыл.

— Хочешь потанцевать? — спросил Даниэль, касаясь губами ее затылка.

Она прикусила губу, сопротивляясь желанию улыбнуться.

— Ты, конечно, умеешь дать девушке понять, что о ней помнят.

Проведя руками по плечам Пенни, он опустил их на ее бедра, а она положила голову на его плечо.

— Я хочу показать, что тебя любят.

Он заставил ее чувствовать себя любимой! Но Пенни не могла сказать это вслух. В конце концов она отмахнулась от этих мыслей и решила просто наслаждаться моментом. Так, в объятиях друг друга, они медленно двигались в такт музыки. Внезапно все остальное потеряло значение за исключением чудесной мелодии.

Пенни никогда не переставала любить Даниэля. Она по-прежнему хотела быть с ним вместе и вернуть все назад.

— И я свободен, улетая, — промурлыкал Даниэль у ее щеки.

Она тоже чувствовала, как музыка уносит ее и ей не спастись, если он не подхватит ее.

Песня начала затихать и вскоре закончилась. Вместо нее зазвучала более современная. Интересно, как Даниэль убедил оркестр сделать исключение и сыграть эту старую песню?

— Я хочу, чтобы ты ушла со службы в армии и осталась дома со мной. Это неправильно?

Пенни прикрыла глаза и прислонилась к щеке Даниэля.

— Нет, — шепнула она в ответ. — Я не считаю, что это неправильно. Это просто…

— Я надеюсь, именно так поступит женщина, которую я люблю…

Пенни не знала, что ответить. Ей хотелось просто продлить это мгновение, а не переживать вновь о том, что случилось, и думать о предстоящих месяцах службы.