— Предполагаю, что ты ему это разрешил.

— Я ответил, что это нахальство с его стороны — делать мне такие предложения, но что я подумаю.

— Ну, ты разбойник! Мне поступила такая же просьба от Кэнди. Она предоставила мне последнюю возможность удержать Гарта.

— И ты, надеюсь, сказала «нет».

— Я пообещала подумать.

— Ну, ты нахалка!

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросила она низким и слегка охрипшим голосом.

— У меня сегодня состоится самая удивительная любовная встреча с чудесным объектом моих сексуальных желаний.

— Я ее знаю?

Он довольно расхохотался:

— После работы немедленно приезжай ко мне. Нет, сначала съезди домой и прихвати несколько чистых простынь и полотенец. Нет, к черту! Я куплю все это сам по пути. Ты приезжай ко мне поскорее. Адрес знаешь? — Он назвал ей свой адрес и номер мобильного телефона. Он потом даст ей ключ, как только сделает дубликат.

В Блайт было что-то такое, отчего ему казалось, будто он знает ее всю жизнь. Они были связаны друг с другом какими-то мистическими нитями. Его тянуло к ней с такой силой, что он был уже готов связать с ней свою жизнь.

Неужели настало время для принятия важного решения, Лофтон? Стресс от переезда, стресс от новой работы, стресс, полученный в лифте, когда он застрял в нем в кромешной темноте!.. Вот там-то и появилась эта рыжая спасительница со своим гребнем. Да потом еще стресс от отсутствия привычных вещей, книг, CD-плеера, да… черт! даже собственной любимой кофейной чашки!

Он потянулся к списку, который составил, и дописал внизу: «кофейные чашки, кофе, кофемолка, фильтры, сливки, сахар» — как раз под пунктом «полотенца». Еще он добавил «апельсиновый сок, булочки, сливочный сыр».

Стресс оттого, что девушка, с которой он хотел встретиться, навязала ему другую девушку. Мучительный стресс от постоянной боязни стать рогоносцем, необходимость находиться рядом не с той девушкой…

Да… Ну и времечко для принятия такого важного решения!

Лучше всего — не ломать голову, а закончить материал и отправиться за покупками.

Когда в пять тридцать в дверь раздался звонок, он был готов. Более чем готов. Блайт вошла в его квартиру свежая, с сияющими глазами. На ней было короткое светлое платье в тон ее зеленым глазам. Рыжие волосы спускались на плечи.

Он обнял ее и поцеловал.

— Наконец-то, — промолвила она.

— Никаких расписаний.

— Никакого Гарта.

— И никакой Кэнди, — вторил он. — Давай немного передохнем, поужинаем, а потом подурачимся.

— Давай начнем с последнего пункта программы, — предложила Блайт.

— Прекрасная идея, — отозвался он, подхватил ее на руки и понес в спальню. Там бесцеремонно бросил ее на середину кровати. Резким движением стянул с себя рубашку.

Пока Макс возился с рубашкой, зазвонил мобильный телефон. Он недовольно заворчал.

— Ответь, — мягко посоветовала ему Блайт.

С глубоким сожалением он подхватил телефон.

— «Надежные перевозки» к вашим услугам, — услышал он радостный голос Тайгера Тэмплтона. — Мы припарковались перед вашим зданием, и портье уже разворачивает пластиковый коврик.

— Так ты все-таки появился? — недоверчиво спросил Макс. — Тебя где-то носило целую неделю, а теперь ты выбрал самый подходящий момент. — Он покосился в сторону Блайт и с удивлением увидел, что она, полностью одетая, давится от смеха. Он прикрыл ладонью трубку. — Блайт, ты не вникла, насколько серьезная сложилась ситуация. Привезли мою мебель! Что нам теперь делать?

— Будем ее расставлять, — фыркнула она и расхохоталась. — Судьба! Ничего не поделаешь! Если подумать, то все не так плохо: гораздо лучше, чем сидеть в темном лифте.

— Оставь, я утром сам распакую, — сказал Макс, видя, как Блайт, вооружившись ножом, решительно направилась к куче коробок, сваленных посреди комнаты. Бестолковый Тайгер Тэмплтон со своим малахольным напарником, получив то, что им причиталось, ушли, и Макс приготовился продолжить вечер с того места, на котором их прервали.

— Давай найдем самое необходимое и распакуем, — предложила Блайт с такой очаровательной улыбкой, что невозможно было ей противиться.

— У меня есть все необходимое: кровать, вода, презервативы и кредитная карточка.

— А разве тебе не хочется распаковать вещи: постельное белье, полотенца, — уговаривала она. — Да надо бы еще отыскать кофейник… чистую одежду…

— На это уйдет куча времени, — пожаловался он.

— Ты смотри на наклейки, — посоветовала она. — Вот эта коробка, здесь написано: «для ванной».

Он вздохнул:

— Ну, хорошо, но распакуем только самое необходимое.

Через час Блайт предложила:

— Давай закажем еду из китайского ресторана. У нас так быстро все получается, что мне не хочется прерываться.

Макс послушно взял трубку и позвонил в китайский ресторан.

Работа по дому оказалась для этой женщины привычной и естественной. Ее невозможно было остановить.

Наконец к утру, позавтракав булочками со сливочным сыром, они приняли душ. Надо было идти на работу. Блайт начала одеваться. Она надела любимую юбку в цветочек и футболку кораллового цвета. Потом снова вернулась в ванную, чтобы привести в порядок волосы и сделать макияж.

— Ты уже собрала сумку? — удивился Макс. — Когда ты успела?

— Когда заходила домой, чтобы проверить, как там Казанова.

— Ну и как он?

— Отлично. Я говорила тебе, что он поцарапал Гарта?

— Умный кот.

— Он и меня пытался поцарапать, но я увернулась. Он никому, кроме Кэнди, не доверяет.

Макс как раз брился. Чтобы ответить, ему пришлось стереть пену с одной щеки.

— Как насчет того, чтобы нам совершить небольшую поездку в предстоящие выходные? Родители отмечают сороковую годовщину свадьбы. Сестры затеяли большой праздник…

— Я и не знала, что у тебя есть сестры. Да я вообще о тебе ничего не знаю! Я даже не узнала бы, что у тебя есть родители, если бы…

— Родители есть у всех.

— Нет, не у всех.

Ей показалось, что эти слова она произнесла достаточно спокойно, однако Макс отложил бритву, вытер лицо и заключил ее в объятия.

— Прости, — пробормотал он ей в волосы, — я сказал, не подумав.

— Все в порядке, — ответила она, — мне просто не нужно было так реагировать. Конечно же, у меня были родители. Только они давно умерли.

— Я хочу знать о тебе все, — сказал он, прижимая ее к себе. — Где ты выросла, каким было твое детство…