Ну что ж, он не может, зато сможет она!

Попытавшись сесть на койке, Мэгги зашлась в приступе жестокого судорожного кашля. Не в силах остановиться, она перекатилась на правый бок, борясь с приступом, казалось, еще немного, и она исторгнет из себя собственные изодранные легкие. Каждый новый вдох отзывался невыносимой болью в груди. Наконец кашель прекратился, и Мэгги, обессилено лежа на спине, чуть приподняла голову, бросила взгляд в сторону трапа и поняла, что опоздала. Девка ушла.

Подняв трясущуюся руку ко лбу и не обращая внимания на тяжелый запах пота от своих подмышек, Мэгги попыталась сглотнуть. Господи, да она и вправду разболелась! Никогда еще ее так не прихватывало. Лихорадка изводила днем и ночью, а кашель ни на час не оставлял ее. Из-за боли в горле она могла глотать только то жидкое варево, что им давали днем.

Мэгги злобно фыркнула. Она здесь мучается; а эта потаскуха, небось, уже подходит к каюте красавчика капитана…

Мэгги аж застонала от жгучей зависти. В постели капитана сейчас должна была лежать она, а не эта лохматая белокурая стерва. Уж она-то знает свое дело. Она бы так ублажила капитана, что ему надолго запомнилось бы это плавание! Это просто нечестно! Джон Барретт оказался под замком, и тут же этот малый Гибсон начал увиваться около Джиллиан, но ненасытной твари показалось мало. И тогда она…

Новый приступ кашля заставил Мэгги забыть обо всем. Чуть позже она вытерла губы тыльной стороной ладони и попыталась медленно и глубоко вздохнуть. Вдруг перед ее глазами возник Джон Барретт — приземистый, широкоплечий, жадный до баб… Мэгги замерла от неожиданной мысли. Уж Барретт навел бы здесь порядок…

Мэгги глумливо захихикала. Мало кто сомневался, что Джон Барретт сполна рассчитается с обнаглевшим капитаном, как только они доберутся до Ямайки. Все знали, насколько Барретт зол на капитана за то, что тот засадил его в карцер, как какого-то уголовника! А если Барретт прознает, что капитан в охотку тискает бабу, которая с презрением его отвергла… которая посмеялась над ним…

Если Барретт прознает…

Ее скрутил очередной приступ кашля. Мэгги ловила воздух широко открытым ртом и с каждой секундой все больше и больше распалялась. Она тяжело болеет… мучается… А эта гордячка, эта потаскуха лежит в постели капитана и разводит в стороны ноги…

Она положит этому конец, с нее хватит! Остроносая зараза у нее попляшет, как пить дать попляшет! Мэгги не дура, она знает способ…

Эта мысль влила в нее новые силы, наполнила решимостью, о которой она и не подозревала. Мэгги соскользнула с койки и неслышно поползла в темноту.

Каттер остановился перед дверью в каюту Капитана. Когда Джиллиан подняла руку, чтобы постучать, он спокойно заметил:

— В этом нет необходимости, мисс Хейг… Капитан занят на палубе. Он просил меня передать вам, чтобы вы не стеснялись и воспользовались всем, что там для вас приготовлено… если вы, конечно, пожелаете.

Каттер повернул ручку и легким толчком распахнул дверь. Джиллиан покорно, с тяжело бьющимся сердцем вошла в каюту, медленно огляделась и вздохнула, поняв, что действительно осталась одна.

И тут она увидела… Возле круглой печки, в которой весело потрескивал огонь, стояла широкая медная лохань для купания. Мигом, оказавшись рядом с ней, Джиллиан погрузила пальцы в воду. Она была горячей. Поближе к печке был придвинут стул, и на его спинке висела банная простыня, вбирающая в себя чудесное тепло. А на краю лохани лежал кусок мыла. Она взяла его и понюхала — лавандовое…

Непроизвольно стиснув в кулаке ароматное чудо, Джиллиан почувствовала, как в ней поднимается горячая волна возмущения. Вот, значит, как… Грязищу внизу нужно терпеть, потому что время от времени милостиво выдается вёдро океанской воды и немылящийся скользкий обмылок. А пронизывающий до костей холод… Всего этого, конечно, следовало ожидать, ведь заключенные внизу — этакий скот, который везут, чтобы с выгодой продать по ту сторону океана! Лучшей участи они и не заслуживают!

А вот в капитанской каюте грязи и холоду места нет!

Джиллиан так затрясло, что она даже глаза закрыла. Справившись с бушующей в душе яростью, она решительно снова их открыла. Сейчас она не может позволить себе искать причину жестокого неравенства, которое поддерживал на борту капитан. И тем более не может зря тратить время, потому что — вот он, тот шанс, о котором она так горячо молила несколько часов назад. Господь милосерден и дал ей еще одну возможность спасти сестру. Она не имеет права ее упустить.

Джиллиан расстегнула плащ, бросила его на пол и принялась стягивать с себя одежду. Если капитан хочет ее вымытой, она будет вымытой. Если капитан хочет, чтобы она томилась в ожидании его прихода, она будет томиться. Если капитан захочет, чтобы она улыбалась, лишь только он щелкнет пальцами, она будет улыбаться. Она сделает все и будет всем, что он пожелает… если это спасет жизнь Одри.

Раздевшись донага, Джиллиан осторожно перешагнула через свою лежащую на полу грязную одежду, не спеша вынула шпильки из волос, и они свободно упали ей на плечи и спину. Не обращая внимания на легкий озноб, она сначала одной, а потом и другой ногой ступила в горячую воду.

Джиллиан медленно села в лохань, и ее охватило ощущение нереальности происходящего. Вода грела и ласкала кожу, и девушка безотчетно нежилась в этом изумительном тепле. Она погрузилась в воду с головой, задержала дыхание, сколько смогла, и вынырнула, ловя ртом воздух и по-прежнему не веря самой себе. Приободрившись, она взяла с края лохани мыло и глубоко вдохнула его волшебный аромат. Намылила голову до обильной пены и вымыла волосы несколько раз. Потом так же тщательно и заботливо она намыливала и терла лицо, шею и руки… Душистая лавандовая пена окутала груди Джиллиан, гладкий живот, нежную плоть между бедрами. Она залюбовалась своими стройными длинными ногами, поднимая их по очереди из воды, чтобы еще раз обильно намылить.

Из этого райского блаженства Джиллиан вырвали чьи-то шаги в коридоре, приближающиеся к каюте. Она замерла… но человек прошел мимо, и снова стало тихо.

Сжав губы, Джиллиан вернулась к мытью, еще усерднее оттирая тело от грязи. И наконец резко поднялась из воды, наклонилась и подхватила теплую банную простыню.

Тугой ком внутри нее стал еще туже, пока она неторопливо вытиралась досуха. Обнаружив около лохани предусмотрительно приготовленную щетку для волос, девушка наклонила голову и принялась тщательно расчесывать свои вымытые, но все еще спутанные волосы.

Легким движением головы закинув расчесанные шелковистые пряди за спину, Джиллиан потянулась было к своей одежде, но остановилась. Даже отсюда до нее донесся тяжелый запах трюма.

Передумав, она подошла к платяному шкафу, открыла его и с заколотившимся сердцем вытащила одну из висевших там черных рубашек. Джиллиан натянула рубашку и чуть скривила губы, когда ее ноздрей коснулся явственный запах ее владельца.

— Я постараюсь, чтобы эта сделка оказалась выгодной для вас, капитан…