– С версиями все ясно, – принял, наконец, решение Славомир. – Основные силы пускай расходятся. Нам лишние наблюдатели не нужны. Справимся собственными ресурсами. Так что давай, запроси всю доступную нам команду нашей силовой поддержки. И собери весь отдел на стройке. Пусть не светятся. Куда он там полз? К охладителям? А что там дальше?

– Лабораторный комплекс, – немедленно доложил Ильнур.

– Вот там и соберем всех. Выбери лабораторию попросторнее, и организуй там все необходимого для полевого проживания всех, кто нам нужен. Срок предварительно установим, скажем, в неделю. Если ты хоть в одной из версий прав, нам все еще есть что поискать…

* * *

Острая обжигающая боль бичом хлестнула по сознанию, заставляя его вынырнуть из уютной тьмы. Малыш открыл глаза и сразу же увидел крысу, размером с большую кошку, вцепившуюся острыми, словно бритвы зубами в его предплечье. Он глухо заворчал, ощущая смертельную слабость во всем теле, но этого звука хватило для того, чтобы испугать хищника подземелий. Крыса едва слышно недовольно взвизгнула и, злобно щерясь, затрусила прочь. Малыш с трудом перевернулся со спины на бок, пытаясь разглядеть что-то в полумраке. Медленно зрение восстанавливалось, а окружающее обретало четкость. Не пытаясь до поры шевелиться, Майкл медленно поворачивал голову, осматриваясь. Он лежал в темной захламленной комнате и точно знал, что никакого источника света здесь нет. Но, в то же время, он отлично видел крысу, а теперь был в состоянии достаточно неплохо видеть силуэты всех наваленных в комнате предметов. Он только отметил эту странность, но обдумывать ее сейчас просто не мог – скорее всего, покойники чувствуют себя значительно лучше. Поэтому он опять закрыл глаза, забываясь болезненным, но жизненно необходимым для него сейчас сном…

Сколько длилось забытье, Малыш не знал, но, проснувшись, ощутил себя значительно лучше. Только липкая жуткая слабость паутиной опутывала все его тело. Крыса вернулась и даже не одна. Майкл заметил неясное движение, услышал звук скребущих когтей. У хозяев этих заброшенных помещений, по всей видимости, были в отношении его совершенно определенные и очень серьезные гастрономические планы. Никсон не шевелился и даже закрыл глаза. Для того чтобы «видеть» окружающее Майклу совсем не обязательно было использовать свои глаза. Крысы осмелели, приближаясь вплотную к распростертому в их охотничьих угодьях телу. Острые зубы впились в ладонь и тотчас разжались. Зверек отскочил, выжидая проявлений реакции на первый легкий укус. Но ничего не происходило, а запах крови из свежей ранки на ладони пьянил, отметая всяческие иные чувства. Крыса ринулась вперед, примеряясь к месту для укуса поудобнее, но в тот же миг широкая ладонь метнулась навстречу, обхватывая голову зверька. Едва слышно хрустнули кости черепа, крыса, пару раз конвульсивно дернувшись, затихла. Малыш с рычанием рванул зубами теплое мясо, сплевывая шерсть и ощущая с каждым глотком пищи наполняющую тело силу. Остальные крысы, напуганные участью товарки, сбежали окончательно, решив поискать менее опасную жертву. Но Малыш и так не стал бы дольше охотится за ними. Проглоченное крысиное мясо и кровь творили в его организме чудеса – он смог подняться на ноги без риска рухнуть от слабости. Силы стремительно возвращались, и теперь нужно было подумать о выполнении задания. Раны, полученные во время недавнего бегства, затянулись, кости срослись, гематомы и кровоизлияния рассосались… «Со мной что-то очень сильно не так» – промелькнуло в голове Никсона, но он отогнал эти мысли, решив вернуться к ним позже. Да и зачем ломать голову над хорошим? Хорошее надо просто принимать таким, как оно есть, а не заморачиваться, словно это серьезная проблема.

Майкл потянулся до хруста в сухожилиях и ощутив себя уже полностью здоровым. Это тоже стоило обдумать, но думать обо всем он будет позже, если сумеет выполнить задание и выбраться отсюда.

* * *

Большой зал какой-то древней лаборатории как нельзя лучше подошел для размещения трех с лишним десятков людей. Обитатели этого полевого лагеря являлись, несомненно, одной командой, но очевидно делились на две группы. Первая состояла из разномастных мужчин и женщин, облаченных в гражданскую одежду и выглядевших словно сотрудники офиса какой-нибудь солидной коммерческой компании. Вторая, более многочисленная группа, представляла собой единообразное подразделение облаченных в одинаковую форму, да и выглядящих словно близнецы, мужчин, которыми руководил сержант. Помимо униформы, принадлежность их к силовому ведомству, выдавала многочисленная экипировка и оружие, с которым бойцы не расставались ни на миг. Словно муравьи, они были подчинены не требующим обсуждений процессам – наблюдатели и часовые четко несли службу, потом сменялись товарищами и шли отдыхать или есть принесенный с собой сухой паек. На одном из длинных лабораторных столов расположился оператор группы спецназа, разложивший и подключивший свое оборудование. Пара больших стальных чемоданов сейчас объединились кабелями и мерцали двумя выдвинутыми из их недр экранами. Недавно четыре двойки бойцов спецназа вернулись из подземных ярусов. Очень далеко заходить не решились, но приличную часть нижних этажей бегло осмотрели, расставив заодно повсюду датчики движения и массы. Едва подключили переносной терминал системы контроля доступа, как схематично изображенные на одном из больших экранов коридоры ожили движением – разные объекты сновали по нижним ярусам, охотясь друг за другом или занимаясь какими-то своими, одним им известными делами. Второй экран оставался пока черным неактивным квадратом.

– Слухи не врут, – удивленно воскликнул Пележ, заглядывая через плечо Зенина на монитор. – Такая на удивление активная жизнь в подземельях. Это даже больше, чем я ожидал.

– Все цели не более сорока килограммов весом, – проинформировал оператор безразличным тоном. – Ничего похожего на нашего клиента.

– Он придет, – уверенно отрезал капитан Зенин. – Я спинным мозгом чувствую, что он к нам придет. Главное не пропустить этот момент.

– Не пропустим, – усмехнулся оператор. – У меня выставлен порог подачи тревожного сигнала на уровне семидесяти килограммов. Хоть ваш дружок и весит много больше, но, лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Хорошо, – кивнул Славомир и отошел прочь, не желая раздражать своим контролем бойцов группы силовой поддержки.

Он вернулся к своему отделу, уютно расположившемуся на древних диванах из незнакомого Зенину синтетического материала. Видимо раньше здесь находилась зона отдыха. Длинные диваны огибали невысокий столик из белого сплава, а вокруг этих диванов ровной шеренгой громоздились толстые колонны из сверхпрочного стекла. Сейчас в колоннах не было ничего, но раньше, скорее всего, они служила аквариумами, создавая уголку уют и расслабляющую обстановку. Вся мебель осталась на удивление целой. Пришлось только вычистить толстый слой пыли с диванов и стола. Отдел собрался в полном составе – четырнадцать людей разного возраста и пола, включая и самого капитана. Взгляд Славомира невольно остановился на Майе Визель – девушка уютно устроилась в углу старого громоздкого дивана и, словно у себя дома, экспериментировала с расцветкой своих красивых ногтей. Зенин никогда не задумывался над тем, как женщины создают свою красоту – слишком много времени отдавал он работе и слишком мало посвящал скоротечным непостоянным свиданиям, чтобы видеть женщин в такие минуты расслабленного домашнего спокойствия. Да и сейчас его неожиданно посетила удивленная мысль вовсе не о создании этой красоты, а о том, как в принципе молодая девушка умудрялась при своей работе и тренировках сохранять ногти, которым вполне могла бы позавидовать бездельничающая секретутка какого-нибудь шефа компании средней руки. Майя придирчиво осматривала покрытые тонким слоем нанолака шикарные ногти, потом меняла настройки на похожем на толстую ручку программаторе и последовательно касалась его тонким жалом каждого ногтя. Мгновения хватало программатору, для того, чтобы передать новые настройки наночастицам лака, которые тотчас послушно меняли свои свойства – создавая причудливый узор или покрывая ноготь единым цветом. Вряд ли девушка действительно не могла подобрать желаемое. Скорее всего, так она сейчас просто вынуждено убивала время, как человек, запускающий на своем коммуникаторе какую-то примитивную игру, наподобие тетриса или «шариков».