Мрецы тоже. Лежали себе мертвые, никого не трогали, а потом раз — и восстали. Вряд ли они хотели бродить и на всех подряд набрасываться, но у них никто не спрашивал. А значит, они не виноваты.

Кого не возьми, все не виноваты.

— У нас мало патронов, — сказал я. — Три?

— Да, — подтвердил Егор. — Ты там стрелял…

Алиса хмыкнула.

— Раньше тебя это не останавливало, — напомнила она. — Отсутствие патронов.

— Давайте все-таки попробуем в обход… — начал Егор.

— Если честно, я устала от этих нор. У меня в горле от них першит, надо куда-нибудь уже и выйти. Давай, Рыбинск, разберись с мертвяками. Ты же уже сорок тысяч их убил, убей еще десяток. Прыщельга, скажи ему!

— Что сказать?

— Скажи ему, что я тут хочу пройти. И ты тоже. Нас большинство, он должен подчиниться.

— Я думаю…

Алиса зарычала.

— Она права, — тут же сказал Егор. — Нам лучше сюда. Ты это… А я тебе помогу.

— Ладно.

Ладно. Осталось недолго, я знаю, прикушу губу. Найти уцелевшую станцию, определиться — и снова вперед. Последний бросок. Эти шахтеры, от них один вред. Непонятно, как они здесь скопились. И у всех в руках инструменты. Обычно мрецы с собой ничего не таскают, а здесь… У кого кирка, у кого мотыга, а у некоторых ломы. Но пройти надо. Рельсы на самом деле разъезжены, не зря же сюда ездят? Мы заблудились, в этих тоннелях кто угодно заблудится.

— Вагонетка на ходу?

— И что? — спросила Алиса.

— Завести сможешь? — Я пнул тележку в колесо.

— Ах ты… — догадалась Алиса. — Узнаю старого Дэва! Узнаю! Протаранить сволочей вагонеткой! Вот это по-нашему!

— Попробуем…

— Учись, Егор. Бери пример, Егор. Ты знаешь, какое прозвище получил наш Рыбинск? Его звали Палач!

Алиса принялась возиться с дрезиной. Дергала за рычаги, крутила ручки, приговаривала, слова по большей части незнакомые, технические, наверное.

Егор смотрел на меня, губы дрожали. Не звали меня Палач, никогда.

— Палач… — протянул Егор с уважением.

— А действительно, — сказал я. — Давно я делом что-то не занимался…

— Я тоже, — Егор хрустнул шеей. — Надо бы размяться, а то под землей совсем замерз…

— Я сам, — успокоил я Егора. — Сам справлюсь. Ты мне помоги баллон на рельсы поставить.

Я указал на тележку.

— Да…

Взялись, поставили на рельсы задок. Потом передок, положили под колеса деревянные чурбаки, валявшиеся рядом.

Алиса принялась пинать дрезину. Сначала в колеса, потом в мотор. Это подействовало, дрезина чихнула, плюнула огнем, подпрыгнула. Запахло по-незнакомому, горячим маслом, электричеством, паленой проводкой, тарахтенье усилилось.

Это был странный звук. Работающего двигателя. А раньше этими звуками был заполнен весь мир, как они жили при таком шуме?

— Лучше сейчас запустить, — сказала Алиса. — Бензина ненадолго хватит.

Я велел Егору бежать, доставать из-под колес цистерны деревяшки. Мотор дрезины застрекотал громче, Алиса дернула за какой-то рычаг и спрыгнула. Дрезина затряслась еще сильнее, зажужжала резче и сорвалась, покатилась по рельсам. Егор отскочил в сторону, дрезина пронеслась мимо, врезалась в колесную цистерну. Звук получился громкий, дрезина задрожала, колеса завертелись, с жужжаньем прокручиваясь на рельсах. Бочка затряслась и через несколько секунд сдвинулась и покатилась вместе с дрезиной.

По тоннелю понесся грохочущий звук, наверное, так раньше катились по этим подземным дорогам настоящие поезда, веселые, в них и музыка играла, наверное, и огни горели, и ехали в них чистые люди, с песнями и плясками.

— Ждите здесь, — велел я. — Я пойду туда… Когда все закончится, я свистну.

Я снял винтовку, вернул ее Егору.

— Тебе помочь? — спросила Алиса неожиданно серьезно.

Я помотал головой.

— Справлюсь сам.

Сбросил рюкзак.

— Справлюсь сам… — повторил я. — На всякий случай приготовьтесь. Я думаю, большую часть уже передавило. С остальными я разберусь. Но все может быть…

Приготовил топоры. Конечно, это были не боевые топоры, приспособленные к рукопашным схваткам, а вполне обычные инструменты Для рубки дров, они были не очень хорошо сбалансированы и для метания в головы врагов не годились, но выбора не было.

Я взял топор в левую руку, перехватил топор в правую, все. Длинный топор, настоящий, дровосечный, я прихватил его в инструментальном отделе, припомнив о ломах и кайлах в руках шахтеров, повесил на плечо. Пригодится.

Алиса неожиданно достала из-за спины настоящий мачете, протянула его мне. Ничего ножик, с пилой по верхней кромке, с крестовидной гардой, с рукоятью из живого пластика.

— Спасибо, я и так справлюсь. Ждите здесь.

Подвернул рефлектор лампы, и водяной винт — света мне понадобится много. Направился за уехавшей дрезиной, Алиса сказала мне в спину привычную гадость, но я уже не слушал, я настраивался.

Надо почувствовать.

Почувствовать желание, жжение в руках, дыхание смерти — все те вещи, которые необходимы для боя…

Почувствовал бензин. В тоннеле воняло. Я ускорил шаг и через сто метров увидел.

Дрезина застряла. Остановилась просто, в мрецов не врезалась, не сковырнулась с рельс, остановилась. Мотор не стрекотал, испортился, наверное. Ничего опасного пока вроде, никого не видать, я подтянулся к машине. Бензошланг лопнул, Алиса, видимо, действительно разбиралась в технике. Мотор заглох, и теперь горючее растекалось по рельсам, испарялось и пахло, не знаю как кому, но мне этот запах нравился. Запах человечества, отгоняет блох и других насекомых, только кожа шелушится, отслаивается, осыпается.

Тонкой струйкой. Я сорвал бутылку, быстро выдавил из нее воду и стал собирать горючку. Пристроил бутылку в железные внутренности, повернулся в сторону мрецов.

Они наверняка слышали звук дрезины. Они вообще очень хорошо слышат и чуют, и предчувствуют, теперь они услышали дрезину и приближаются. Я прислушался: так и есть — по стенам и по струнам рельс брякало, смерть приближалась. Не очень скоро, то ли не разогнались еще, то ли зима опять, но брели, заводные смертельные механизмы.

Вообще я очень надеялся на дрезину. На тяжелую цистерну, они должны были ударить, смять и раздавить большую часть, но получилось совсем не так И теперь я буду с ними разбираться.

Снял шлем, укрепил его на цистерне — много мрецов, и света тоже должно быть много, на каждого по свече.

Проверил дрезину.

Натекла почти полная бутылка, литр золотистого бензина, я закрутил пробкой, вставил в специальный карман. Из шланга продолжало капать, я подставил ладони и растер бензин, вмазал его в руки, а потом и в щеки, чтобы глаза не слипались. Еще бы чуть накапало, полпригоршни, чтобы втереть в голову.