Утром, оставив на столе пару десятков кружек с кофе и забыв убрать молоко в холодильник, Лукавый добрался до кровати и уснул, как только щека коснулась подушки.

* * *

Проснулся он от писка больничной аппаратуры.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – Лукавый почесал затылок и сонно прищурился, оглядывая знакомую палату.

– Ты возвращаешься сюда потому, что хочешь узнать про аварию, – сказала Ева. В этот раз Лукавый не удивился ее появлению.

– Откуда ты знаешь?

– В тебе нет ничего загадочного. – Ева назвала его настоящее имя. Лукавый приподнял бровь.

– В прошлый раз ты сказала, что помогла мне выйти из комы. Как?

– Твоя душа блуждала в этих коридорах, как сейчас. Ты ничего не помнил, не знал, кто ты, что произошло. Мы вернули тебе часть воспоминаний, а потом ты исчез и очнулся в мире живых.

– В мире живых? А ты? Ты тоже лежишь в коме?

– Думаю, я умерла. – Ева качнула головой, печально улыбнувшись. – Теперь, похоже, я – призрак, не ведающий покоя.

– Тогда почему я вижу тебя в реале?

– Кто знает. – Пожав плечами, она повернулась к нему спиной и пошла вдаль, сцепив руки в замок.

Коридор не заканчивался, палаты – тоже. На каждой двери вместо номеров висели таблички с мерцающими символами.

– Что они означают? – спросил Лукавый.

– Имена людей, лежащих в коме, и тех, кто недавно умер. Иногда они выходят и общаются с другими… привидениями.

Лукавый остановился.

– Ева, – она повернулась, – ты как-то связана с аварией?

– Не знаю.

– Как не знаешь?

– Мы хотели вернуть и мои воспоминания, но не успели. Ты вышел из комы, а я осталась здесь.

– Но мы ведь говорили уже после того, как я вышел из комы. Как ты нашла меня?

– Не знаю, – призналась Ева. – Как-то само собой вышло. Из ниоткуда появилась бледно-голубая линия и привела меня к тебе. Видимо, мы связаны.

– Не боишься снова меня потерять? – Лукавый потер глаза, улыбнувшись.

– Теперь у меня есть помощники. С их помощью я везде найду тебя.

– И кто они?

– Голуби. Не зря этим умным птицам доверяли почту. Я прикормила их, и они пообещали мне помочь следить за тобой.

– Так ты у нас повелительница голубей? – Лукавый рассмеялся.

– Можно и так сказать. – Ева улыбнулась, качнув головой. Ее кудряшки забавно подпрыгнули.

– Подожди-ка. Разве призрак может влиять на жизнь?

– Мои помощники – неживые. Живые меня не видят. – Ева присела на подоконник. Ее плиссированная юбка разметалась по коленям, обтянутым черными колготками.

– Получается, что голуби вокруг меня были призрачными? – Лукавый приподнял бровь. – То есть я пытался прогнать невидимок, если смотреть со стороны?

Ева улыбнулась и пожала плечами.

– Вот блин. Наверное, люди считали меня психом. – Он тихо засмеялся. – К слову, о живых. Я-то тебя вижу.

– По неким причинам только ты и Малыш видите меня. Еще та собака, Джульетта… она необычная.

– Ты сказала, что мы хотели вернуть тебе память. Мы придумали, как это сделать? – спросил Лукавый.

– Я не уверена, но это как-то связано с тобой.

– Почему?

– Кажется, я видела тебя до того, как умерла.

Лукавый сглотнул. Его терзали вопросы: а вдруг он как-то навредил ей? Может, отказал из-за своего легкомыслия, и она покончила с собой, а теперь будет мстить ему, пока не сведет в могилу?

– Мне… мне тоже кажется, что я где-то тебя видел, – сквозь хрипотцу признался Лукавый. – Как будто… дежавю. Да?

– Именно! – Ева щелкнула пальцами. – И вот с этим дежавю нам надо разобраться… Поэтому я буду рядом с тобой не только во сне, но и в реальной жизни. Я хочу узнать, почему помню тебя.

Ее лицо резко размылось, будто кто-то неосторожно провел кистью в фотошопе. Пышные волосы Евы смазались в круглую коричневую гриву. Когда Лукавый проснулся от будильника, ее образ все еще стоял у него перед глазами.

В место школы Лукавый пошел на работу. Он жутко хотел спать, пока не сделал первую чашку кофе. Глоток горького и противного пойла помог его векам подняться.

– Ух ты, это же эспрессо-машина! – воскликнула Ева. Она захлопала в ладоши. – Когда ты успел устроиться на работу?

– Недавно, – негромко ответил Лукавый, убедившись, что никто не слышит, как он разговаривает сам с собой.

– Моя мама готовила очень вкусный кофе. – Ева заглянула ему через плечо. – Если будешь и дальше так делать, весь арт расплывется. Нужно медленнее вести руку.

Лукавый аккуратно вылил молоко из питчера в кофе. Темно-коричневое варево посветлело, стало похожим на мед. Лукавый изобразил волнистые узоры. Дома он тренировался на заварном чайнике, а теперь приноравливался к настоящему питчеру.

– Уже лучше. – Ева улыбнулась. – Моя мама тоже работала бариста, только я об этом почему-то забыла.

– Поражаюсь, как ты так быстро все вспоминаешь. Мне бы тоже не помешало…

– С кем разговариваешь? – Из-за Ярославы он пролил молоко, тихо ругнулся и вытер стойку тряпкой.

– Да так, тренируюсь.

– Ого, у тебя уже хорошо получается!

– Как твои колени?

– Не болят, спасибо твоей мази.

– Сегодня работаем в полную силу! – громко начала Таня, привлекая их внимание. – Ближе к вечеру к директору придут важные гости. От ваших навыков зависит, какую премию вы получите. Ясно?

– Да, – хором ответили все.

Когда Таня отошла, Ярослава поинтересовалась у Лукавого:

– Кстати, я все хотела тебя спросить… Имя на бейдже реальное?

– А что, думаешь, в России так не называют? – усмехнулся он и повесил тряпку сушиться, предварительно помыв ее и выжав.

– Я встречала ребят с иностранными именами, но твое прям выделяется.

– Моя мама – переводчик. Она знает пять языков. Больше всего любит португальский. Когда она вынашивала меня, они с отцом и моим старшим братом поехали в Бразилию отдохнуть. Мама работала над переводческим проектом и в то же время успевала смотреть бразильское телевидение. Знаешь популярный сериал «Клон»?

– Боже! – рассмеялась Ярослава.

– В общем, в Бразилии его премьера состоялась на несколько лет раньше, чем в России. Маме так полюбилось имя главного героя, что она решила назвать им меня.

– Твоя мама – просто нечто.

– Да, и я ее люблю. – Звякнул колокольчик, зашли новые гости. Лукавый посмотрел на дверь. – Встретишь их?