Слабая одинокая неоновая вывеска сказала ему: «Ты пришел». Крутые ступеньки вниз, и он очутился в тихом уютном зальчике, где стояло не больше двадцати столиков, освещенных лампами с абажурами разных цветов. Другого освещения здесь не было, не считая яркой барной стойки в дальнем углу. Кафе почти пустовало. Олег подошел к незнакомке в дорогом темном платье, пригодном разве что для званого вечера. Перед ней стоял бокал с коктейлем, лежала синяя пачка французских сигарет «Житан» и золотая зажигалка.

— Привет. Ностальгия по кварталу красных фонарей? — Он кивнул на абажур.

— Не приходилось бывать в Амстердаме. Садитесь, Олег, ваши подковырки на меня не действуют.

— Рюмку и триста грамм «Хеннеси» в графинчике, а даме на ее усмотрение, — сказал Олег подошедшему бармену.

— Еще одну рюмку, а вместо графинчика — бутылку, — уточнила дама.

Бармен остался доволен заказом: самый дорогой коньяк здесь редко был востребован.

— Итак, я Олег, это ежику понятно. Кто вы?

— Кира.

— Откуда меня знаете?

— Мы из одних мест. Пять лет назад, когда я уехала во Францию, вы были шустрым репортером и делали репортажи о задавленных местными лихачами дворняжках. Потом, года через три, я видела вас в Париже на презентации вашей книги, которую вы издали за свой счет, так как французов не интересует криминальная обстановка в русской глуши. А сейчас ваша фамилия в списках поклонников моей сестры, которую вы утомили своими потугами взять у нее интервью.

— Один — один.

Женщина ему нравилась. На вид лет тридцать пять, огромные карие глаза, пышные рыжие волосы, бархатистая кожа и, что очень важно, удивительно красивые руки. «Это моя группа крови», — сказал он себе. Кира достала сигарету, Громов тут же поднес огонь.

— У меня к вам дело, Олег.

— Я уже где-то читал это.

— Речь идет о моей сестре, Таисии Покровской.

— Вот теперь и я узнал вас. Вы Кира Покровская, та, что смылась за границу пять лет назад, позабыв в квартире труп своего любовника. Соседи начали задыхаться от вони, вызвали милицию, вскрыли дверь и нашли в спальне на кровати разлагающегося мужика. Снимаю шляпу!

— Два — один. Он был наркоманом. Когда я уезжала, любимый крыл меня матом на дорожку, а потом умер от передозировки и безутешного горя.

— Или ему вкололи лишнюю дозу.

— Вам виднее. Я уехала, а вы остались.

— Черт с ним. Забудем. Чем могу помочь?

— Мою сестру Таисию убили. Вы в курсе?

Громов немного растерялся. Все его планы в одночасье рухнули. Он затеял большую игру с миллионершей и рассчитывал заработать неплохие деньги на своей информации, которую скрупулезно собирал в течение года. Столько трудов, кропотливого изучения деталей жизни суперледи, и вот. все рухнуло. Конечно, можно написать книгу о великой комбинаторше, но, когда он это сделает, накал страстей превратится в обгорелую головешку. Сенсаций задним числом не бывает, хороша ложка к обеду.

— Я не вижу кандидата в убийцы, — тихо сказал Олег.

— От нее ушел парень. Тая безумно его любила. Я думаю, это была ее единственная любовь в жизни. Он нашел себе другую. Ничего особенного, обычная девчонка, медсестра.

— Ушел от Таисии? Он псих?

— Можно и так сказать. Его деньги не интересовали, а в наше время это ненормально. Обычный шофер с очень мощной энергетикой, тонко чувствующий окружающий его мир. Он все видит по-своему и отражает свое видение в картинах. По ним можно сделать представление о художнике, если сам обладаешь большим воображением. Картины хранятся в его логове. Он никому не показывает их и не торгует ими. Я не верю в то, что Алексей мог убить Таю. Его нынешняя подружка могла. И то сомневаюсь.

— Бермудский треугольник. Он, она и она. Вечная тема с закономерным финалом, если говорить о криминальных случаях.

— Возьметесь распутать этот клубок? Вы ведь тоже человек неординарный. Милиция обязательно найдет убийцу. Настоящего или мнимого, но найдет. Их расследование меня не интересует. Девчонку уже арестовали. Они ведут себя предсказуемо и можно предугадать, чем закончится следствие. Меня же интересует настоящий убийца.

— Догадался. Вы знали, Кира, к кому обращаться.

Женщина открыла сумочку и достала конверт.

— Здесь пять тысяч евро. Это аванс и деньги на расходы. Раскрутите клубок, получите еще десять. Здесь я большего вам заплатить не смогу. Приедете в Париж, рассчитаюсь сполна.

Рядом с конвертом она положила пластиковую карточку.

— «VIP-карта» проката автомобилей. Можете брать любую машину и менять ее каждый день, платить ничего не надо. Прокат принадлежит Тае, такие карточки она раздавала своим друзьям из Европы, обитателям ее отеля. А это мои билеты. Я уехала в Санкт-Петербург в пятницу, до убийства сестры. Мне позвонил адвокат Таи и сообщил о случившемся. Я сошла с поезда в Рязани. Билетов на самолет не достала и вернулась так же, поездом. — Она снова открыла сумочку: — Вот мои билеты. Принимать участие в расследовании я не могу по известной вам причине: если я заявлю о себе, то вряд ли вернусь во Францию, обвинение с меня до сих пор не сняли.

— Зачем мне эти подробности?

— Чтобы вы не тратили времени на разбор моей кандидатуры в качестве подозреваемой. Я богата, у меня есть все. Наследство мне не светит, завещание написано в пользу Алексея. Он получает целую империю, но, думаю, ему это до лампочки.

— Он человек, а не марсианин. Что получает адвокат?

— Ничего. Если Алексей его оставит при себе, он будет работать в том же качестве, в противном случае окажется на обочине.

— А если Алексея посадят? Признают его убийцей.

— Ничего не изменится. В завещании нет условий типа: «В случае моей насильственной смерти…» и тому подобного. Деньги принадлежат ему, и он может распоряжаться ими из тюрьмы или с другого конца света. Переведет капитал через оффшоры в какую-нибудь Аргентину, и все.

— Он единственное заинтересованное лицо. Так получается?

— На сегодняшний день так, завтра все может измениться. Если Алексей женится и вдруг умрет, деньги достанутся его жене.

— Той, которую арестовали.

— Ее зовут Наташа. Девчонку упекут лет на пятнадцать, я в этом не сомневаюсь, но не думаю, что она могла убить Таю. Надо учитывать тот факт, что Алексей не знал о завещании, а его подружка тем более. Игорь Стрешнев, Таин адвокат, не из болтливых, работал на нее долгие годы. Отличный дипломат и хороший психолог. Они сработались и не имели претензий друг к другу. Она его ценила.

— Мне все понятно. Вы хотите оставаться сторонним наблюдателем? Инкогнито.

— Да. У меня есть местечко, где меня не побеспокоят. Будем держать связь по телефону. — Кира написала на салфетке свой номер телефона.