— А дальше что?

— Не знаю пока… Из Одессы я. А вас как зовут?

— Марина.

— А я Алексей, мне очень приятно.

Маринка снова расхохоталась, тряхнула длинными волосами, уложенными в косы.

— Ну почему вы надо мной все время смеетесь?

— Да не над тобой, успокойся! Просто такая я… веселая!

— Мне нравятся веселые женщины, — глубокомысленно заметил парень, чем довел Маринку почти до истерики. Она остановилась, согнулась пополам и захохотала так, что слезы на глазах выступили.

— Я очень рада…

Так незаметно они дошли до Маринкиного дома.

— Ну ладно, спасибо за компанию! — сделала было шаг в сторону подъезда.

— Как! Мы уже расстаемся? — пробормотал парень.

— А что, есть другие предложения?

— Да нет… Вообще-то у меня до утра увольнение…

— Иди еще потанцуй! Там свободных девушек много, — посоветовала Маринка. — А мне спать пора!

Она помахал ему рукой и, продолжая мысленно смеяться, поднялась на свой этаж. Лидия Ивановна не спала, сидела на кухне.

— Что так рано? — накинулась она на дочь. — И почему ты хохочешь? Ты что, пьяная?

— Нет, мама. Просто смешно очень… Я там с одним парнем познакомилась…

— Так-так. — Лицо матери приняло озабоченное выражение. — И что дальше?

— Что ты имеешь в виду? Познакомилась, потанцевала, он меня до дома проводил. Ужасно смешной!

— Когда вы в следующий раз встречаетесь?

— Какой следующий раз? — удивилась Маринка. — Я же тебе говорю, мы просто потанцевали…

— Ну почему ты такая беззаботная? — воздела руки к небу Лидия Ивановна. — У меня тут вся душа за тебя выболела, чтобы только замуж пристроить, а ты тут носом крутишь!

Маринка не стала вступать в дискуссию, а умылась и легла спать. На следующий день с раннего утра они пошли с матерью за покупками на рынок. За дверью подъезда их поджидал сюрприз. Положив под голову смятый головной убор, на скамеечке у дома мирно посапывал ее вчерашний партнер по танцам. Наверно, перебрал все-таки лишнего вчера парень, или действительно пойти больше некуда… Маринка остановилась, глядя на солдатика с изумлением.

— Кто это? Ты его знаешь? — подозрительно посмотрев на дочь, спросила мать.

— Да… Это тот смешной дурачок, который меня вчера провожал. Я тебе рассказывала. Только что он тут делает?

— Ах, так это он! — всплеснула руками мать и придвинулась ближе, разглядывая парня. — А он, кстати, ничего. Как зовут?

— Не помню… Кажется, Алексей, — неуверенно сказала Маринка.

— Леша, Лешенька, проснись! — Мать осторожно тронула солдатика за плечо, тот перевернулся и продолжил спать. — А молодой-то какой, господи! Да проснись же ты!

Молодой человек вскочил, вытянулся по стойке «смирно» и испуганно вытаращился на Лидию Ивановну. Потом перевел глаза на Маринку и покраснел.

— Я тут… Мне просто пойти было некуда, у меня увольнение до утра… А сколько времени?

— Девять.

— Ой, мне надо бежать! — встрепенулся он. — Был рад с вами снова увидеться, Марина! До свидания!

И кавалера след простыл. Лидия Ивановна постояла еще пару минут, обдумывая что-то, Маринка снова начала смеяться. Этот парень как-то странно на нее действовал.

— В общем, не самый плохой вариант! — сказала мать. — А откуда он?

— Из Одессы, кажется.

— Хорошо: родственнички все далеко, надоедать не будут. Лучший зять — сирота. Но Одесса тоже подойдет. Не край земли, конечно, но каждый день не наездишься.

— Какие родственнички, мама? — Маринка перестала смеяться, удивленно глядя на мать.

Но Лидия Ивановна, глубоко погруженная в свои мысли, не ответила.

Дальше события развивались с такой скоростью, что Маринка просто не успевала оказывать на них существенного влияния. Вдруг выяснилось, что все успешно решается без нее, как будто так и надо. Приезжая из Серпухова, Маринка узнавала от матери, что Лешка был в очередном увольнении и заходил к ним домой. Несколько раз мать его кормила дома обедом. Однажды в воскресенье они с Маринкой еще раз встретились и сходили в кино. Потом молодой человек стал активно помогать матери по хозяйству: она решила посадить картошку — он вскопал ей огород. Похоже, это окончательно решило дело. Через несколько недель после злополучных танцев о Лешке говорили так, как будто он уже стал полноправным членом их семьи. Тогда же, явно по наущению Лидии Ивановны, он сделал Маринке официальное предложение.

— Ну а что ты? — торжествующе поинтересовалась мать, после того как дочь растерянно сообщила ей об этом.

— А что, меня кто-то спрашивает? Вы же тут все уже без меня решили…

— Какая же ты черствая, дочь! Мы тут все за тебя переживаем! Соседи умиляются: парень, как в старые времена, на скамейке возле дома девушки ночует!

— Просто ему негде больше…

Мать сделала вид, что не слышит, и продолжила:

— Даже Николай говорит, что не надо упустить Лешу: хороший, мол, парень, работящий…

— Ах, ну если даже Николай… Пусть сам и женится на нем! — съязвила Маринка. — Ну а если мне с ним скучно и одиноко? Если он совсем чужой мне человек? Нам даже разговаривать не о чем…

— А зачем разговаривать? — искренне удивилась мать. — Будет семья, дети — будут и поводы для разговоров.

— Но у него же даже специальности нет! И где мы жить будем? — в отчаянии всплеснула руками Маринка.

— Во-первых, он еще молодой, встанет на ноги постепенно, во-вторых, он в электричестве понимает. Без работы не останется… Электрики всегда нужны. А комнату в общежитии я вам уже пробила через Филиппова. Потом, глядишь, обзаведетесь ребятенком — и квартиру дадут как молодой семье.

И тут Маринка дрогнула. Лежа ночью на узкой кушетке без сна, она как заклинание повторяла про себя материнские аргументы: стерпится — слюбится, только от нее самой будет зависеть, сумеет ли она построить семью. На краю сознания промелькнул Димкин образ. Маринка заплакала. Вспомнила, как отчаянно ждала его прихода тридцатого сентября прошлого года, надеялась еще тайно на чудо, которого, конечно, не случилось…

Почему нет, в конце концов? По крайней мере, уйдет из этого дома, от материнской неласковой опеки, от ненавистного Николая… Маринка глубоко вздохнула и приняла почти окончательное решение: так и быть, выйдет замуж за Алексея — ну как бы понарошку, а дальше будет видно. Утром девушка выглянула в окно, в последний раз загадав про себя: если претендента не будет на скамеечке у дома, значит, и замужество никакое не нужно. А если будет… Алексей сидел под окнами, чесал затылок и смотрел себе под ноги. Выбора больше не оставалось. Под одобрительным взглядом матери Маринка спустилась вниз. Ноги были как ватные.