– Вот так-то лучше! Когда?

– Что когда?

– Когда ты встретишься с шефом?

– Надо посмотреть график работы.

– Твой график – дерьмо. Я спрашиваю, когда ты встретишься с Роксеновым?

– Не раньше 5 мая. До следующей субботы, извини, не могу! – подумав, ответила Лариса.

– Ладно. И если ты убедишься, что «Рокада» не причастна к преступлениям, то публично заявишь о том, что оговорила Роксенова?

– Я принесу ему свои извинения.

– А как же конкуренты?

– Сереж, тебе пора спать. Я сейчас постелю постель, ты умойся хотя бы.

– Постель? Ты себе стели, я как-нибудь сам.

– Как хочешь. Я в душ.

Бестужев бросил в ведро пустую бутылку водки, прикурил сигарету, затем, слегка пошатываясь, прошел в спальню, где, не раздеваясь, упал на кровать и тут же уснул.

Проснулся Сергей по привычке в 6 часов. На душе кошки скребли. Вчера он вел себя как скотина, надо бы извиниться. Но что-то не позволяло сделать это. Сергей разделся, прошел в ванную. Приняв душ, отправился на кухню, сел на стул и закурил. Вошла Лариса. Вид у нее был неважный – уставшие, покрасневшие глаза, темные круги под ними.

– Доброе утро, Сережа, – сказал она как ни в чем не бывало. – Что приготовить на завтрак?

– Привет. Кофе. Больше ничего не полезет.

– Давай сделаю омлет, легкий завтрак.

– Я же сказал, не надо ничего, только кофе, крепкий, без сливок и сахара.

– Хорошо, – спокойно ответила Лариса, – кофе так кофе.

– Ты едешь сегодня на работу?

– Да!

– Опять заседание комитета?

– Какая тебе разница? Ты же считаешь, что мы в Думе ерундой занимаемся.

– Ну почему ерундой? Делать деньги – совсем не ерунда.

– Опять ты за свое.

– Ладно, закроем тему.

Приведя себя в порядок, Бестужев взял сотовый телефон, вышел на балкон и набрал номер начальника безопасности компании:

– Эльдар Ринатович? Доброе утро, Бестужев!

– Доброе, Сергей.

– Мне работать как всегда?

– Конечно, все как обычно.

– Выезжаю!

Бестужев отключил телефон, оделся, не попрощавшись с Ларисой, вышел из дома.

Заехав за Роксеновым, он по дороге в офис повернулся к шефу и сказал:

– Говорил я с Ларисой, Максим Григорьевич.

– Да? И чем закончился разговор? – оживился Роксенов.

– Скандалом.

– А вот это, Сергей, плохо, теперь Лариса Константиновна будет винить меня еще и в том, что я настраиваю против нее мужа.

– Теперь Лариса Константиновна готова встретиться с вами, Максим Григорьевич.

– Вот как? Это же прекрасно. Наконец-то я получу возможность попытаться убедить ее в непричастности «Рокады» к каким-либо незаконным сделкам и тем более убийству. Ты молодец, Сергей. Когда и где мы можем встретиться?

– Она приедет в офис фирмы, но не ранее 5-го числа. До 5 мая не сможет.

– Ничего. 5-го так 5-го, это что у нас будет? Суббота, великолепно. Мы сможем спокойно все обсудить в отсутствие посторонних лиц.

– Я думаю, вам следует поговорить с женой наедине.

– Нет, ты тоже должен присутствовать.

– Я имел в виду, что муж и жена – одна сатана. Конечно, я буду присутствовать при разговоре. Мне не меньше вашего хочется, чтобы она поняла, не всем и не всегда следует верить. А если верить, то только проверенным людям.

– Правильные слова.

В 9.20 машина въехала во внутренний двор компании «Рокада-Лес».

Спустя полчаса председатель совета директоров занял свое место в кабинете, а Бестужев в коридоре у двустворчатых дверей. К нему тут же подошел Адалин:

– Роксенов у себя?

– Да!

Совладелец компании и заместитель председателя совета директоров зашел в кабинет:

– Здравствуйте, Максим Григорьевич.

– А! Володя, проходи, я же говорил, наедине мы можем общаться по-старому.

– Я это помню. В общем, расклад такой. Ты получишь акции. На следующей неделе Эльмира ложится на пластическую операцию. Я договорился с хирургом. Сделал все так, как ты советовал.

– Вот это меня не касается. И что я тебе советовал, забудь. Решение по жене ты принял сам, я в ваши дела вмешиваться не собираюсь. А насчет акций? Поговорим, когда ты станешь обладать ими. Что у тебя еще?

– Ничего.

– Кофе будешь?

– Нет, благодарю. Если ты не против, поеду домой.

– Конечно, езжай. Побудь с женой, свози ее за город, погуляйте по лесу, а потом где-нибудь в парке, так, чтобы люди видели, как молодой муж трепетно относится к своей жене. И Эльмире это будет приятно.

Тут раздался звонок телефона внутренней связи.

– Да, Тамара? – ответил Роксенов.

– К вам Эльдар Ринатович.

– Так что ты держишь его в приемной? Пусть заходит.

– Но у вас господин Адалин, я подумала…

– А вот это тебе делать не надо. Вредно это для тебя.

– Что вредно?

– Думать! Пусть Эльдар заходит.

Начальник службы безопасности вошел в кабинет, а Адалин, поднявшись, направился к дверям.

– Какие-нибудь новости? – проводив заместителя, спросил у Гаулина Роксенов.

– Да! Их две, одна, как всегда, плохая, другая хорошая.

– Давай с плохой.

– По настоянию Бестужевой Общественная палата сегодня направляет во Владимирскую область комиссию по нашему вопросу.

– Черт бы ее побрал! Это действительно плохая новость. Надеюсь, ты проинструктировал Лесника и Бригадира, что говорить и о чем молчать?

– С этими проблем не будет. И Караев, и Крайнов прекрасно понимают, чем им грозит уголовное дело по вывозу леса и возобновление расследования по факту гибели журналиста, а вот Муравьев запаниковал. С него первого спросят, на каких основаниях он подписал разрешение на вырубку леса.

– У него есть все документы, чтобы доказать, что он не совершил ничего противозаконного.

– Вот с этих документов как раз и потянется ниточка наверх, а там ему этого не простят. Муравьев хорошо понимает, что его ждет, если он подставит начальство.

– Считаешь, он может расколоться?

– Не может, Максим Григорьевич, а расколется, если прессанут как следует.

– Так! Передай Муравьеву, чтобы сегодня же свалил в отпуск. И чем дальше, тем лучше. В Выселках его не должно быть.