– Понял, что бить будут, – ехидно подсказал Матвей. – Мне-то было до лампочки, у меня анестезия наступила полная, а вот у этого чувствительность местами еще сохранялась.

– В общем, не успел я шапку выплюнуть, – игнорируя его, продолжил Смирнов, – как Матвей наконец-то додумался до того, что мог и сам девчонкам ответить. И как ломанется с лестницы обратно! Два-то шага сделать успел по площадке до первой ступеньки, а дальше, как в мультике, сложился ласточкой, головой вперед, и проехался подбородком по перилам до следующей площадки. Голова только вверх-вниз, вверх-вниз. Ни одной ступеньки не пропустил! Так подбородок себе расквасил, что Танюхе и добавить уже было нечего – наоборот, лечить пришлось сердечного.

– Я ему рану обрабатываю, а он непонятно с чего орет на всю квартиру: «Врешь! Комиссар не бросит! Комиссар донесет!» – со смехом сказала Таня. – Благо, еще не слишком поздно было, соседей с ума не свели. Андрюху я в тот вечер ночевать у нас оставила. Он как Матвея занес обратно по лестнице, так и сел под дверью со словами: «Танюха, все, больше не могу!» Я обрадовалась вначале, решила, что он пить завязывает.

– Да не так уж часто у нас такое бывает, – заявил, оправдываясь, Матвей.

– Редко, – кивнула Таня. – Но очень-очень метко. Каждый раз просто ну в самое яблочко. А историю про прорубь… как-нибудь в следующий раз расскажу, – прервала сама себя Таня, взглянув на часы. – А то снова мы засиделись! Уже двенадцатый час. Как в хорошей компании время быстро летит…

– И выпивка кончается, когда она есть, – вкрадчиво поддакнул Матвей.

– Сиди там! – замахнулась Таня.

– Ну, а мы пойдем. – Андрей поднялся. – Вы, Танюш, с нами или у себя сегодня?

– Я бы здесь остаться хотела, надо же хоть иногда в собственном доме ночевать, чтобы он окончательно жилой вид не утратил.

– Ну ладно, – усмехнулся Смирнов. Взглянул на Лену с Викой: – Девчата, я выйду первым, осмотрюсь, а потом уже вы за мной следом.

Отвлеченная от реальности байками Вика резко помрачнела, вспомнив о том, что они с Леной приехали сюда из-за угрожающей им опасности и опасность эта может оказаться гораздо ближе, чем того хотелось бы. Может, и не сразу за открывающейся в ночной сумрак дверью, но…

Смирнов вышел.

– Хоть бы пошел с приятелем, подстраховал, – укорила Таня Матвея, вместе с остальными в тревоге оставшись ждать возвращения Андрея. – Он ведь тебя ни разу в жизни не бросил.

– Андрюха в таких делах куда лучше моего справится, – покачал головой Матвей. – Вот если до мордобоя дойдет, так я сразу подскочу, а сейчас я ему только мешать буду.

Смирнов не заставил себя долго ждать, снова возник на пороге, быстро и бесшумно, как тень. Кивнул:

– Порядок! Девчата, пошли! Спокойной всем ночи!

– И вам барашков не считать! – пожелал им вслед Рублев.

Лучше бы Матвей пожелал в эту ночь чего-то другого! Вика с Леной улеглись на ставшие уже привычными кровати, еще немного поговорили, и сон пришел. Мирный и глубокий, какой может быть только в деревянном доме с его «живыми» стенами, при умиротворяющей тишине дачного поселка, да при его живительно свежем воздухе, льющемся в смело открытое, потому что зарешеченное окно.

А вот пробуждение оказалось внезапным и вовсе не мирным от резкого оборвавшегося крика за окном. Вике показалось, что кто-то пытался крикнуть: «Андрей!!!» Но не успел закончить это в общем-то не длинное имя. Она вскочила с кровати. В горле першило, сердце изо всех сил колотилось о ребра. Оглянулась на Лену. Та включила ночник и сидела в постели, пытаясь прийти в себя после сна. Смирнов, судя по всему, уже проснулся, потому что по коридору прозвучали его быстрые шаги, точнее, Андрей преодолел его буквально в два прыжка, после чего сбежал по лестнице. Улицу за окном залил свет фонарей. Щелкнул отпираемый замок.

– Викуля… – Лена попыталась говорить, но закашлялась. Махнула рукой и, немного отдышавшись, тоже побежала вниз.

– Халат надень! – хотела крикнуть Вика, но горло осипло. И не от простуды: просто в открытое на ночь окно с улицы струился дымок. Вроде и не очень густой, но какой-то на редкость противный, едкий, с непонятным мерзким привкусом. Поднявшись на ноги, Вика ощутила, что у нее кружится голова. Захлопнув окно, она схватила оба халата, свой и Ленин, и, пошатываясь, тоже побрела вниз.

В гостиной никого не оказалось, входная дверь была распахнута, с улицы слышались голоса. Вроде не драка, и Вика безбоязненно выскочила во двор, освещенный сразу тремя уличными фонарями, закрепленными под крышами дома и бани. Таня, босая и тоже в одной ночнушке, в этот момент выплеснула ведро воды на костер, разведенный под той стеной, на которую выходили окна комнат, в которых спали Вика с Леной и Смирнов. Оплавившийся сайдинг ясно говорил о том, что от костра начал уже заниматься и сам дом. Зашипело, дым повалил более густой, но пламя исчезло. Не удовлетворенная результатом Таня побежала к колодцу. Лена склонилась над Иванычем, лежащим на траве возле колодца, прижимая к его голове сложенное полотенце. Вика тоже подбежала туда, набросила халат Лене на спину, потом надела свой. И присела перед Иванычем:

– Лена, что с ним?

– Он без сознания, Викуль. Это он крикнул, разбудил нас. Его ударили, когда он заметил костер и попытался предупредить Андрея, те, кто этот самый костер развел. Вот… – Лена отвела от головы Иваныча полотенце, и Вика увидела, что оно окрашено кровью.

– Убью, если мне попадется хоть одна сволочь!!! – разъяренный Матвей показался из-за угла бани, крикнул в дальний конец участка: – Андрюха, ну что?!

– Ушли. – Смирнов тоже показался на газоне, сжимая в руке бейсбольную биту. – Рванули задними дворами к бору, там у них машина была оставлена. С помятой, кстати, дверцей. Я, дурак, сам же их спугнул: как крик услышал, так сразу свет на улице врубил. Надо было в темноте выскочить… Девчонки, «Скорую» вызвали?

– Нет, – растерялась Лена. – Я телефон оставила в комнате.

– Ничего, сейчас. – Смирнов кинулся в дом за своим мобильным.

– А я его в дом пока занесу. – Матвей наклонился к Иванычу, но Лена упреждающе замотала головой: – Не надо его трогать, Матвей! Вдруг у него еще что-то повреждено? Шея, например? В таких случаях нельзя шевелить человека. Лучше просто принеси одеяло.

Матвей кивнул, принес и накрыл Иваныча пледом.

– «Скорую» я вызвал, – показался следом Смирнов. – И полицию.

– Андрюха! – Голос Матвея вибрировал, раньше Вика даже представить себе не могла этого добродушного медведя в такой ярости. – Я за своих любого в клочья порву! А Иваныч – он в доску свой! К черту полицию! Сами будем разбираться, по-мужски!

– С кем? – резонно спросил Смирнов. – Пусть приезжают, снимут хоть отпечатки какие-нибудь, слепки шин. И определят, что за дрянь тут запалили. Дом они, судя по всему, изначально поджигать не собирались, это уж так, между делом, получилось. Я думаю, в костер они подкинули какую-то дурь. Расчет был простой: в наши окна человеку не пролезть, а дым пройдет запросто. Мы бы как следует надышались и вырубились. А они бы потом взломали дверь, уже не опасаясь, что мы проснемся. Да, судя по всему, успели они здесь осмотреться! Во время дождя, наверное. Подходящее время: вымокли, но зато и следы за ними смыло, и самих не заметил бы никто, если бы Вика случайно не выглянула, не увидела бы проезжающую мимо машину.