- Это что это такое? – всё-таки, вырвалось из меня. – Кто тебя этому научил?

- Дедушка, - ответил Ваня, нисколечко не уменьшая ширину улыбки. – Он сказал, что ты у меня здесь, - снова сжатый кулачок.

- Этот дедушка… - шумно вдохнула, но воздержалась от дальнейших комментариев. – Его ждёт серьёзный разговор.

- Ну, я пошёл в комнату. Матвей, приходи, - взяв Лосиныча, Ваня убежал к себе в комнату и почти сразу на пол посыпались игрушки.

- Слушай, - чтобы не смотреть Козыскому в глаза во время общения, увлеклась складыванием полотенца пополам. – Ты извини, что Ваня так наседает. У тебя, наверняка, есть свои дела.

- Всё в порядке, - прервал меня Матвей. – Дела у меня появятся, примерно, через час, так что пока могу поиграть.

- Хорошо. Спасибо, - как болванчиком кивала головой.

- Анют?

- М? – всё-таки, подняла на него взгляд и сразу увязла в темных омутах. – Что?

- Может, сходим куда-нибудь на днях? – спросил он. Вскинул руку и прочесал пятерней затылок.

Ух, ты! Кому-то неловко?

- Куда-нибудь? – выгнула брови. Скрестила руки на груди и уперлась бедром в столешницу. – И куда же?

- В тихое место. Нам нужно поговорить.

- О чём?

- О многом, - повторил он мою позу, встав напротив. – Двенадцать лет прошло, Анют.

- Когда?

- Когда захочешь.

- Хорошо. Я подумаю.

- Над положительным ответом? – уголки его губ приподнялись в полуулыбке.

- Я сейчас откажу, не думая, - сощурила глаза.

- Ушёл, - поднял он руки в примирительном жесте и сытым львом направился в комнату Ваня.

Покачала головой и прикусила нижнюю губу, чтобы остановить расползающуюся по лицу улыбку. Отбросила полотенце в сторону и почти сразу же подпрыгнула на месте, когда за спиной раздался сигнал входящего звонка.

Алёнка. Кто ж ещё?

- Да? – ответила на звонок. Устраиваясь на стуле, подмяла под себя ногу.

- Чего поделываешь? – как и всегда хитрый голосок.

- Ничего.

- Тогда фонд помощи людям, страдающим фигнёй уже летит к вам, - хохотнула подруга и фоном послышалось какое-то шуршание.

- И что будем делать? Чай пить с ромашкой?

- С рюмашкой, если только. Придумала она, с ромашкой! Я ехала через весь город, чтобы цветы попить? Кто, вообще, цветы пьёт?

- Господи! – закатила я глаза и шлепнула себе ладонью по лбу. – Тебя только тронь, и ты затопишь своей словесной диареей с головой. Приезжай уже. Ставлю чайник.

- В смысле «приезжай»? Я уже здесь. Открывай, сова. Медведь пришёл.*

- А я смотрю, Козырский прям прописался в твоей квартире, - кокетливо повела бровками Аленка. – Мёдом ему тут намазано, поди, да только язычок всё никак не достанет, чтобы хоть немного лизнуть. Да?

- Можешь пригубить чай так, чтобы на кружку весь рот натянулся? – поморщилась я, указывая взглядом на большую кружку горячего чая в её руках.

- Да, брось, Ань! Просто наблюдаю. Мысли вслух и всё такое.

- Всё такое, - закатила я глаза. – Если ты такие мысли выдаешь вслух, то страшно представить, что у тебя в голове творится. Твоих тараканов, наверное, и дихлофосом не возьмёшь.

- Какие тараканы, мать? Ты чего?! В моей голове хозяйничают исключительно пушистые белочки, которые всеми силами пытаются спрятать от меня маленький орешек моего мозга, но я всё равно его нахожу и пользуюсь им.

- Надо им подсказать, чтобы они его вытолкнули из уха.

- Тогда им точно могут завладеть тараканы. Поэтому пусть катают внутри черепной коробки пушистые белочки, - рассмеялась Алёнка и отхлебнула еще немного чая. – А завтра он тоже придёт?

- Алён, - шумно выдохнула и поставила кружку перед собой на стол. – Я не знаю. Это друг моего сына. Они сами решат, когда и к кому в гости будут приходить.

- Друг твоего сына? Серьёзно?! Почти тридцатилетний мужик друг твоего пятилетнего сына? – её светлые глаза едва держались в орбитах. – Почему моё детство было не таким крутым? Я бы тоже не отказалась от такого друга. Высокий, красивый, ухоженный, а пахнет как! Ммм!

- О, боже! – взмолилась я и спрятала лицо в ладонях. – Опять эта песня. Ненавижу её.

- Зря, - хмыкнула подруга. – Я так складно пою. Надо вас как-то наедине оставить. Хочешь я с Ванькой погуляю?

- Не хочу. Мы только что из садика пешком шагали, - убрала руки от лица и подарила пристальное внимание своей пустой кружке, которую стала толкать из ладони в ладонь. – Хотя, знаешь… Хотя, нет, - отмахнулась я от своих же мыслей.

- Нифига не нет! – возмущенно загорланила Алёна. – Выкладывай давай, чего я там знаю или не знаю?

Подняла взгляд и неуверенно посмотрела в лицо подруги. Она разве что не подпрыгивала на стуле. Ей, в принципе, редко когда хватало терпения на что-либо. Вот и сейчас она была готова выпрыгнуть из штанов, чтобы узнать подробности того, о чем я не договариваю.

- Матвей предложил куда-нибудь сходить с ним и…

- Да! - спрыгнула она со стула и довольной козой заскакала по кухне. – Наконец-то, блин! – вернула себе самообладание и уселась на стул почти ровно. Похоже, у нее только что вырос собачий хвост, которым она активно махала и не могла усидеть на месте спокойно, то и дело поддрыгивая. – Значит так. Ваньку к нам на пару дней… на месяц! Блин, двенадцать лет прошло. Месяц, не меньше!

- Угомонись ты, юла, - шикнула на неё. – Я ещё не согласилась, вообще-то.

- В смысле? – снова эти огромные блюдца, смотрящие в самую душу. – У тебя язык сломался и не поворачивается в сторону положительного ответа? Почему не согласилась?

- Потому что это свидание, Алён, - шёпотом, чтобы никто не слышал добавила. – С Козырским. Ты помнишь, вообще, кто это и в каких мы с ним отношениях?

- А ты в курсе, что уже двенадцать лет прошло и помнить детские обидки совершенно ни к чему? Дофига чего с того времени изменилось. Даже курс доллара. Так что не нужно ставить на настоящем крест из прошлого. Ясно? Тем более он сам тебя позвал. Сам! Играет с твоим сыном, каким-то святым образом держится и не превращает твоего бывшего в фарш. Мальчишка Козырский давно вырос и, скорее всего, многое осознал. Возьми и поговори с ним. Никто тебя не просит раскладывать его на столе в ресторане и брать там без ножа и вилки. Заодно уже закроешь этот гештальт и расставишь для себя все точки над «ё», - тараторила она, захлестнутая эмоциями. – Фу, блин! Аж вспотела, пока говорила.

- Белки в твоей черепной коробки, наверное, тоже.

- Не переводи мне тут стрелочки! – ткнула Аленка в мою сторону наманикюренным ноготком. – Завтра после садика я забираю Ваньку себе с ночевкой. Может, Козырского ты не приведешь в свою постель так скоро, но ночь на подумать после разговора тебе точно пригодится.