– Вот видите, вы и сами…

– Все, чего я хочу, – это возвратить печать и доказать, что она была найдена моим братом. – Она глубоко вздохнула. – Это восстановит его репутацию. Я хочу, чтобы его доброе имя и находка были возвращены. И ничего больше.

Бекуорт осторожно посмотрел на нее:

– Но эта печать стоит огромных денег! Она одна из картинок мозаики, способной пролить свет на Тайну девственницы, если не на само местонахождение этого города!

– Не важно, – простодушно сказала Габриэла.

– Но это важно для других!

Она пожала плечами.

– Ну и пусть.

Бекуорт снова посмотрел на Ната:

– Ваши поиски могут быть по-настоящему опасными.

Нат прекрасно это понимал. Это и была одна из причин, по которой он решил прийти в совет.

– Я намеревалась пожертвовать эту печать Антикварному совету, – быстро сказала Габриэла. – А что касается местонахождения города… – она замешкалась, а Нат удивился, неужели она снова собиралась рассказать о собственных мечтах, – …это меня не касается. Что же касается опасности и риска… скажу вам, что даже это не сможет меня разубедить. Риск, сэр, всегда сопутствует тем, кто стоит на правильном пути.

– Какая же вы отважная девушка! – тихим голосом произнесла миссис Бекуорт.

– Совсем нет. – Габриэла выпрямилась. – Я просто… – Она задумалась и выдохнула: – Очень зла. Да, я зла. Я хочу, чтобы репутация моего брата была восстановлена.

– Это вполне понятно, конечно, – сказал Бекуорт с задумчивым видом. – Но я не понимаю, как мог бы помочь вам.

– Сэр, – привстал Нат, – мы сегодня оказались у вас, потому что мне кажется, что мы должны были получить разрешение от вас отправиться на поиски печати, начать наводить справки о ней, и было бы неудобно делать это без вашего согласия. Именно поэтому мы с мисс Монтини сейчас здесь. У нас нет иного, кроме личного, интереса к этому вопросу. И я думаю, что, если совет, если вы…

– Вы хотите, чтобы я объявил официальное следствие? – Густые брови Бекуорта приподнялись.

Габриэла бросила на Натаниэля острый взгляд.

– Именно, – кивнул Нат. – Так как мисс Монтини полна желания отдать печать совету, то оно должно поспособствовать скорейшему ее нахождению, так как в этом также заинтересовано…

– Ну что же, я полагаю… – медленно произнес директор.

– Если бы мы с ней были представлены вами и советом как… представители совета, то нам было бы легче начать разговор с теми, кто в это уже так или иначе вовлечен.

– И это ваш план, который вы мне предлагаете? – издевательски усмехнулся Бекуорт.

– Ну мы же не можем просто взламывать их жилища! – тихо произнесла Габриэла.

– Как официальные агенты, мы могли бы заставить обвиняемого быстрее раскрыть свои карты, – начал Нат. – Мы могли бы даже назначить выкуп за печать тому, кто ее найдет, и, может быть, даже поделить эти деньги. – Он не заметил взгляд Габриэлы, полный молчаливого ужаса и желания не верить его словам. – А также мне кажется, сэр, что тот человек, у которого эта печать могла оказаться к настоящему моменту, захочет продемонстрировать ее проверяющему комитету, как и брат мисс Монтини планировал сделать это в прошлом году. Почему бы и нет.

– Вы забыли о том, что этот человек уже сам может планировать поиски затерянного города, – задумчиво сказала миссис Бекуорт.

Габриэла помотала головой:

– Мой брат верил, что эта печать была одной из трех. То есть где-то должны быть еще две. Он считал, что только вместе они смогут раскрыть секрет месторасположения этого города. И одной печати для этого недостаточно.

– Как интересно, – проговорила шепотом миссис Бекуорт.

Бекуорт проигнорировал слова своей жены.

– Почему бы не подождать, пока этот человек не представит ее в комитет, чтобы предъявить ваши претензии? Зачем подвергать себя опасности?

– Потому что может быть очень поздно, – ответила Габриэла. – Кто-нибудь еще к этому времени пожелает получить грант на поиск печати или города. В любом случае, – она гордо вскинула подбородок, – я не могу позволить другим людям этим заниматься! Печать должна быть представлена и официально утверждена, и я буду обязана предать эту историю публичной огласке. Подобное откровение, по вашему выражению, приведет к скандалу по меньшей мере в ученых кругах и среди ваших благотворителей. А так как совет старается поддерживать собственную хорошую репутацию, чтобы не потерять попечителей, финансовые вливания и денежные подношения, то этот скандал, мне кажется, появится весьма некстати.

Директор прищурился:

– Это звучит как шантаж, моя дорогая.

– Совсем нет, сэр. Это не «звучит» как шантаж. – Она выдержала долгий взгляд директора. – Мне кажется, что это и есть шантаж в его чистом виде.

Нат уставился на Габриэлу. Никто и никогда не смог бы представить, что эта приятная темноволосая девушка с глазами ангела и манерами настоящей английской леди способна сказать такое.

– Никогда бы о вас такого не подумал, Габриэла. – Директор откинулся на спинку кресла.

Тонкий намек на улыбку изогнул ее губы.

– Я тоже от себя такого не ожидала, сэр, но человек порой делает то, что от него не ожидают.

– Прекрасно… – Директор задумчиво кивнул. – Вы можете считать себя агентами совета и требовать подобающего к себе отношения. А также вы можете публично действовать от нашего имени. Тем не менее… – он перевел взгляд на Ната, – если будут предприняты любые действия… можно сказать… которые можно назвать незаконными…

– Сэр! – Нат выпрямился. – Мы бы никогда… Я могу вас заверить…

– Да-да, я знаю, что вы это сделаете. – Бекуорт отказался от своих комментариев. – Однако, если такой инцидент повторится, обещаю, что сниму с себя всю ответственность за ваши действия и скажу публично, что ничего о них не знал. К тому же, – его взгляд сверлил Ната, – я делаю вас ответственным за все происходящее. И если эти поиски мисс Монтини принесут оскорбление и позор на голову нашей организации, я приложу все усилия для того, чтобы вы и ваш брат никогда, вы слышите, никогда не переступали порог этого дома.

– Какой именно брат, сэр? – нахмурился Нат, хотя и сам прекрасно понимал, о каком из двух братьев идет речь. – Уверен, что вы говорите не о графе? О графе Уайлдвуде?

– Вы и сами знаете, о каком брате я говорю, не прикидывайтесь дураком. Я замечательно осведомлен о положении вашего графа здесь, как и вашего отца до него. И в равной степени знаю о финансовом положении вашей семьи. Но в любом случае это не праздная угроза. Даже если вы создадите повод к малейшему скандалу, то я не только нанесу запрет на вышеизложенные факты, но и использую все свое влияние и власть, чтобы ни один уважаемый университет, музей или частный колледж не стал никогда с вами работать и отклонил бы любое ваше предложение.