Конечно, с веками наши представления о природе несколько изменились, но сейчас мы снова начинаем говорить о ее божественном устройстве, только теперь к этим рассуждениям осторожно начинает присоединяться и наука (2. И даже наука). Логично предположить, что должна возникнуть какая-то новая «религия» (в кавычках, потому что теперь она будет основываться больше на знании, чем на вере). Она может быть синонимична природному язычеству, и, хотя обряды, конечно же, будут другими, суть не изменится: мы обнаружили себя на карте природы. Мы встроены в нее, как пазлы. Попытки вырваться приводят к катастрофам в пределах одного человека и всего мира. Смена мировоззрения произойдет наверняка, потому что из христианства мы тоже потихоньку вырастаем. Это вопрос времени.

Большинство религий имеют своего «представителя» с «человеческим лицом». Заповеди не должны просто звучать в пустоте, их должна произносить невероятно харизматичная личность. Рукописный Христос синеглаз и невероятно обаятелен. Кроме того, из Библии мы знаем, что он божественно умен, честен, добр и обладает немыслимыми способностями. Он – настоящий мужчина. Я понимаю Марию Магдалену и десятки тысяч других «христовых невест» – есть от чего потерять голову. Этот образ настолько безупречен, что затмевает Самого Отца, все только о Сыне и говорят. И даже сама религия названа в честь Сына. Конечно, он – суперзвезда, один из самых ярких культов в истории мира.

Ты должна четко понимать, что религия и вера в Бога (1. Мы нужны друг другу) – это не одно и то же. Каждая религия – определенное учение о жизни, одно из… Не истина, которой нужно поклоняться. Художественный, авторский взгляд на мироустройство. Религии (официальные) часто используются для управления людьми с конкретной целью, например, чтобы сплотить нацию или сделать людей послушными, но сейчас уже мало кто воспринимает религию всерьез: здесь есть вина и исламистских группировок, и католиков-педофилов, а также масс-медиа от власти. Все уже понимают, что к святости это имеет мало отношения. Больше к деньгам, наверное.

«Ритуалы – это игра, это не так важно, главное – найти Христа», – сказал энергичный розовощекий батюшка, отдавая нам маленького крестника Егорика, которого только что вынул из купели. Я думаю, он сказал о состоянии мира и любви в душе. Говорят, он когда-то служил при большом храме, а потом его «свои» сослали в «тьму-таракань» за такие вот разговоры.

Если религия – будь то буддизм, баскетбол или флористика – делает тебя счастливой, не ссорит с окружающими, не поглощает все твое внимание и дает тебе мир в душе, я всегда поддержу тебя.

Бог выйдет к тебе навстречу из любой двери, помнишь? И даже из нескольких дверей сразу. И совсем не обязательно это будут двери церкви.

У каждой сложившейся «церковной» религии – богатейшее культурное наследство, своя неповторимая «форма». Храмы, иконы, одеяния священников, ритуалы, песнопения, литература – всем этим невозможно не восхищаться. Из негритянского госпела[31]родился рок-н-ролл, например, и за это я уважаю христиан-методистов. И чем бы прославилась «Enigma», если бы не храмовая грегорианская музыка? Все это наследие рождали люди, которые «нашли своего Христа» и освещают этим светом свое творчество.

Являются ли религии злом или спасением – трудно сказать. Слишком много откровенной вражды между ярыми фанатами различных религий. Я понимаю, что религия – это одно, а фанатизм – другое, и среди филателистов могут быть одержимые, но, тем не менее, именно религия способна сделать из невротиков самых непримиримых фанатов. В то же время при разумном подходе религия – это стержень для человека, потерпевшего личную душевную катастрофу. Он может опереться на веру, например, в Аллаха, и его жизнь снова обретет смысл. Ведь надо во что-то верить! Кстати, по этой же причине – в моменты неопределенности, переживая душевный кризис или одиночество, ты можешь очутиться в одной из церквей. Неважно, христианству она будет принадлежать или гаудия-вайшнавизму. В этом нет ничего плохого, если не становиться фанатиком или слепым проповедником своей веры. А чтобы не стать фанатиком, нужно понимать, что любое религиозное направление, которое тебя заинтересовало, – это всего лишь один из способов поиска «условного Христа». Разреши другим верить в их Бога, все равно Он один, только маски разные. И по этой же причине не стоит относиться к какому-то бы то ни было учению слишком серьезно. Пользуйся своим чувством юмора (4. Научись парить), ведь оно существует специально для того, чтобы не покрыться толстой непроницаемой коркой застывших убеждений. Вообще, в любом деле нужно допускать вероятность игры – ты просто играешь, и с тобой играют. В соответствии с мерой твоей серьезности у тебя будут возникать и проблемы. Расслабься. Люби жизнь. Не забывай о том, что прутья любой клетки не совсем настоящие. Эти границы нужны, ведь мы живем в конечном мире, но, если вдруг совсем тупик, всегда можно переиграть. Знай это. И смеяться можно над кем и над чем угодно.

Кстати, о гаудия-вайшнавизме – некоторые считают это религиозное направление сектой. Я не верю в сектантство как в вещественное понятие, потому что это слово-ругательство. Когда человеку говорят, что он сектант – это отнюдь не означает, что у него неправильная вера. Это все равно, что назвать кого-нибудь козлом. Просто высказать ему свое возмущение. Когда кто-то говорит: «Эта религия – секта», он выражает к ней свою личную неприязнь или, как говорят юристы, свое оценочное мнение, потому что эта религия противоречит его личным убеждениям. А возможно, кто-то или что-то через него говорит о своей неприязни. Например, официальная религия. Ей не хочется расколов в своих рядах, поэтому все, что «отваливается» от нее или создается вне ее, она обзывает «сектантством». Прямо как в детском саду! Любая религия, так или иначе, занимается вербовкой прихожан, ограничивает их свободу, навязывает свои правила и заставляет «убояться» чего-то не совсем понятного. Просто «правда» всегда на более сильной стороне.

Конечно, есть апокалиптически настроенные религии, центральный постулат которых – обещание коллективно выжить, когда все остальные умрут. Потому что они, послушники – особенные. При таком раскладе на прихожанах можно очень хорошо заработать: сначала пугаешь доверчивого человека до смерти, а потом обещаешь спасти и называешь его избранным (совсем как в рекламе). Это в случае, если человек послушен. Вот такие религии хочется назвать сектой. Или еще чем похуже.

Официальным религиям нет нужды до такой степени пугать своих верующих, у них и без этого приход стабильный из-за поддержки государства. Поэтому и методы мягкие, и нервы в порядке, как у дородной замужней женщины, которая обласкана, сыта и обута. Остальным, непристроенным «дамам» приходится немало суетиться, чтобы заманить к себе зазевавшихся прихожан.

Зачем нужны религии? Они учат держать под контролем наши природные инстинкты. Человек, ступивший на путь праведника, обречен на вечную и часто безуспешную борьбу с животным внутри себя. От успешности этой борьбы зависит уровень праведности. Праведность – очень сложное понятие. Если оно означает отказ от всего земного, то на Земле такая праведность не нужна. На небе – пожалуйста. Если праведность – это желание раствориться в других людях, раздать себя другим по кусочкам, то это – самоуничижение; если стремление возвыситься – соревнование. И здесь, как на Олимпиаде, проще всего будет тем, у кого есть естественное преимущество – непритязательность, неприхотливость, флегматичность. Сексуальное воздержание и скудный рацион для них только в радость. И держать себя в руках они могут без проблем. Но как быть тем, кому нельзя, кто не способен консервировать себя в полном смирении? Угнетенная силища, в конце концов, порвет узду и просто сломает такому человеку жизнь. И как жить без таких людей? Без Есениных, без Red Hot Chili Peppers? Не все могут быть монахами-отшельниками, да это и не нужно. Не все побеждают в марафонских забегах, ну и что? Хотя, возможно, именно степень праведности определяет степень «человечности» – то, что отличает человека от животного. Просто норма здесь тоже где-то посередине. И в понятии «животное» нет ничего плохого, равно как и в понятии «человек».