силою земной.

100 Могуч, бесспорно, Тор, когда разит, стянув

Свой Менингьярд на бедрах, крепких, как скала,

И Один мудр, когда в серебряный глядит

Источник Урды и несет отцу людей

И асов птица вести, землю облетев.

105 Но побледнели оба, их корон угас

Наполовину блеск, лишь Бальдер, кроткий бог,

Сражен был; ибо он богов соединял.

Тогда поблек венец на дереве времен,

И Нидхёгг корни грыз, и вырвались тогда

110 Все силы древней ночи. Иормунганд взметнул

Свой хвост, от яда вспухший, к небу, Фенрис выл,

И Суртра огненный клинок тогда сверкал.

И с той поры сквозь жизнь, подъемля щит, борьба

Идет: в Валхалле с гребнем золотым петух

115 Поет, петух кроваво-красный на земле

И под землей зовет на бой. Дотоль был мир

Не только в залах асов, но и на земле;

Был мир в груди людей, как и в груди богов

Высоких. Ибо все, что здесь бывает, там

120 В размере большем было: жизнь людская — лишь

Валхаллы отблеск, и небесный свет в щите,

Покрытом рунами, у Саги отражен.

Свой Бальдер в каждом сердце есть.

Ты помнишь дни, Когда в груди твоей цвел мир и жизнь была

125 Тиха и радостна, как певчей птицы сон,

Когда колышет ветр ночной ее постель

Из листьев и головки дремлющих цветов?

В то время Бальдер жил еще в душе твоей,

Ты, образ Валхаллы бродящий, асов сын!

130 Бог для детей не мертв, и возвращает Хель

Добычу каждый раз, как человек рожден.

Но рядом с Бальдером растет в душе и брат

Его слепой и мрачный — Хедер, ибо зло

Рождается слепым, как род медвежий; ночь —

135 Его покров, Добро же в свет облечено.

Усерден искуситель Локе, руку он

Слепого направляет, и летит копье

В грудь Бальдера младого, радости богов.

Тогда Насилье хищно рвет добычу, Волк

140 Меча голодный рыщет по горам, плывут

Драконы дикие среди кровавых волн,

А Кротость чистая, как немощная тень,

Средь мертвых мертвая — во власти бледной Хель,

И Бальдера священный дом испепелен.

145 Так асов жизнь высокая прообраз есть

Для низшей жизни человека: обе — лишь

Мысль неизменная Альфадера. Все то,

Что было и что будет, знает Валы песнь,

Песнь колыбельная времен и драпа их.

150 Ее напев звучит в былых делах земли,

И собственную сагу слышат люди в ней.

«Поймете ль весть мою? » — так Вала говорит.

Ты примиренья ищешь? Посмотри в глаза

Мне, юноша, и не бледней. По всей земле

155 Проходит примиритель, он зовется —

Смерть. Земное время — вечности осадок, жизнь

Земная — отпаденье от отца богов,

Тот примирится, кто очищен ввысь к нему

Вернется. Сами асы пали; Рагнарёк —

160 День искупленья их, кровавый день, среди

Равнин стомильных Вигрида: они падут,

Но неотмщенными не будут, ибо зло

Навеки сгинет, и для высшей жизни вновь

Очищенным добро восстанет из огня.

165 Пусть упадет с чела небес венец светил

Поблекших, пусть земля потонет среди вод,

Она прекрасней возродится и из волн

Поднимет радостно цветущую главу;

И звезды юные над сотворенной вновь

170 В божественном сияньи тихо поплывут.

А на холмах зеленых будет Бальдер сам

Людей и асов возрожденных направлять.

Скрижали с рунами златые, на заре

Времен утраченные, вновь в траве тогда

175 Валхаллы дети примиренные найдут.

Так гибель падшего добра есть для него

Лишь искус огненный и искупленье, лишь

Рожденье к лучшей жизни; в отчий край оно

Омытое вернется, как дитя, резвясь.

180 Увы! Прекрасного обитель — за холмом

Могильным, в залах Гимле, и нечисто все,

И низменно, что здесь, под звездами, живет.

Но есть и в жизни примирение свое,

Начало слабое великого. Так скальд

185 По арфе пальцами искусными скользит

И согласует звуки, пробуя напев,

Доколе не ударит мощною рукой

По золоту струны — и встанут из могил

Дела великие минувших дней, и блеск

190 Валхаллы восхищенных озарит.

Земля есть только тень небес, и жизнь земли —

Преддверье бальдерова храма в вышине.

Для асов проливают кровь, коня ведут

В златом седле, с уздой пурпурной в жертву им.

195 То некий знак с глубоким смыслом, ибо кровь —

Дня примиренья каждого заря. Но знак

Не дело, примиренья он не даст. Твоей

Вины не искупить другому. Мертвый — мир

На благостной груди Альфадера найдет,

200 Живой — в душе своей. Иная жертва есть,

Она милей богам, чем благовонный дым

Из чаш на алтаре: пожертвуй местью им

И дикой ненавистью сердца своего.

Коль меч вражды не можешь укротить, простить

205 Не можешь, юноша, чего ты хочешь здесь,

В жилище Бальдера? Зачем воздвиг ты храм?

Камнями Бальдера не примиришь: живет

Там примиренье лишь, где мир живет. С врагом

Своим, с самим собою примирись, тогда

210 И с богом светлокудрым будешь примирен.

На Юге славен некий Бальдер, девы сын.

Его послал Альфадер руны на щите

У норн, неясные досель, истолковать.

И мир был кличем боевым его, любовь —

215 Мечом, невинность, словно голубь, шлем его

Серебряный венчала. Кротко жил, учил

И умер он простив. Средь дальних пальм, в лучах.

Его могила, и идет из дола в дол

Его ученье, жесткие сердца мягчит,

220 Соединяет руки, поселяет мир.

С ним мало я знаком, но смутно все ж его

Предчувствовал я в лучшие мои часы.

И сердце каждое, как и мое, порой

Его предчувствует. И день придет: оно

225 Крылами белыми, как голубь, осенит

Весь Север. Но не будет Севера тогда

Для нас, и над холмом забытых тихо дуб

Зашелестит. О вы, кому дано в