хотели посмотреть на оборотня, они посмотрели, — я пожал плечами.

— То есть возвращаемся к пункту один?

— Ээээ… Нет. Там песик был, для соответствующего антуража…

— То есть ты не оборачивался?

— Я похож на идиота? И я им не обещал, что оборотень будет оборачиваться.

Фалви покачал головой. Глянул через плечо на французов, явно не зная, что с ними делать. Они это уловили. Корреспондент высунулся из машины, тыча в меня пальцем.

— Месье полицейский, это мошенник! Арестуйте его, и пусть вернет нам деньги!

У Брайана начали вырываться тихие истерические смешки, которые он уже не мог сдержать. Фалви обратил на него сердитый взгляд.

— Брайан О’Шэннон, и ты туда же?

— Простите, мистер Фалви…

Я между тем направился к машине. Фалви, отвлекшись на Брайана, обнаружил это с опозданием. Бросился за мной. Но я уже разговаривал с французами.

— Эй, месье, я вас не обманывал. Вы вообще чертовский везунчик, — я заговорил на французском и протянул руку журналисту, — Могу в качестве бонуса пожать вам руку. Да не бойтесь, я же говорил, что не кусаюсь.

До этих троих наконец дошло. Они уставились на меня дикими глазами, потеряв дар речи. Подошедший Фалви смотрел на меня с неодобрением. По-французски он не говорил, но по реакции догадался, что произошло.

— Ну и зачем?

— Мне кажется, я решил проблему. Нет?

Фалви посмотрел на журналистов.

— У вас есть еще какие-то претензии? Заберете свое заявление о мошенничестве?

— Он действительно оборотень, месье Фалви?

— Я его куратор. Он вас не обманывал.

Они переглянулись, растерянные, но кивнули.

— Иди уже! — Фалви с досадой на лице пристегнул наручники обратно к своему поясу и сел в машину.

— Угу. Спасибо!

— Конмэл! Черт! — заорал он мне через минуту, когда мы с Брайаном уже шли прочь по набережной. — Ты без разрешения покидал город!

— Ага, я передам отцу, чтобы он за мной получше приглядывал! — проорал я, надрывая горло и сделав вид, что не расслышал последние его слова.

Фалви махнул на меня рукой и уехал. Брайан, уже не сдерживаясь, смеялся. Потом, посерьезнев, посмотрел на меня.

— Так ты позвонил Джил?

— Позвонил.

— И что?

— Ничего.

На лице Брайана отразилось недоверие.

— Она не может ничего не знать о своем отце! Они живут в одном доме!

— Она его жутко боится, — я пожал плечами. — Считаешь, что, испытывая смертельный страх, она стала бы следить за ним?

— Но не может же быть совсем ничего!

— Спроси ее сам. Кажется, она теперь учится в твоем классе?

Брайан смутился.

— Я не могу ее об этом спрашивать.

— Это почему? Значит, о том, чтобы она была осторожнее со мной в полнолуние — об этом можно говорить?

— Я честно предупредил ее! И не говори, что я был не прав.

Я развернулся к Брайану, внимательно изучая его.

— Тебе твой отец ничего не рассказывал? — спросил я хмуро.

— О чем?

— Обо мне.

— Примерно то же самое, что я говорил о тебе Джил. Что он еще мог рассказать?

— У нас ним кое-какие общие дела.

— Я давно заметил, — буркнул Брайан недовольно.

— Ладно, я пошел. У меня как раз с ним встреча.

Разговор со старшим О’Шэнноном вышел короткий. Он куда-то торопился. Я передал ему свиток, предупредив о проклятии на кладе и сказав, что позже надо будет встретиться и поговорить о Салливане. Маг кивнул и ушел.

А я в очередной раз стал обходить Клонмел, проверяя, не началась ли в городе некромантская активность.

Небо затянуло тучами, с востока шла гроза.

По закону перекидываться нам было строжайше запрещено. Двойной счет, который недавно нам с отцом выписали в Управлении магической полиции за нарушение, крепко портил настроение. Но желание оставаться собой даже размер штрафа отбить не мог. Я часто делал это ночью в грозу. Она создавала помехи полицейским датчикам и магическим детекторам, установленным в Клонмеле и окрестностях.

Сейчас я тоже решил, что быстрее осмотрю город, обернувшись, и успею домой до того, как начнется дождь.

Сделав несколько кругов и вновь не найдя ничего подозрительного, я вернулся на набережную.

Тут я услышал странные звуки, похожие на удары большого барабана. И это точно был не гром. Хотя гроза уже накрывала город и по затылку застучали крупные капли.

Я пошел на звук, добрался до парка Дэниса Бёрка. В свете молний ко мне повернулась жуткая фигура — страшная красно-синяя маска, разрисованный торс — вся в ореоле длинных перьев, окутанная удушающим сине-зеленым дымом. Я метнулся прочь и, кашляя, слетел прямо в реку Шур. Если бы этого не случилось, я бы вернулся посмотреть, что это было. Но, выбравшись на берег и продрогнув, решил направиться туда, где оставил одежду.

Вернулся в парк днем. Опять звучал барабан, играла непривычная уху музыка. В толпе зевак я увидел двух своих знакомых. Майкла и Битти. Последний только что незаметно увел из кармана Мика бумажник. Через миг я уже был рядом, перехватив запястье карманника и сжав до боли.

— Ри! — вскрикнул от неожиданности Битти.

Майкл обернулся к нам.

— Привет, Микки! — я улыбнулся. — Тут Битти нашел кое-что — видел, как ты обронил. Битти, познакомься, это мой друг Мик.

— О! Очень приятно! — цыган, всучив Мику бумажник, тряс его руку, приподняв перед этим в приветствии свою смешную зеленую фетровую шляпу — старую, со следами моли и погрызенным собакой фазаньим пером. — Друзья Руари — мои друзья.

— Ты из пэйви? — удивился Майкл.

— Точно.

— Что у вас тут происходит? — поинтересовался я.

— Вроде как гости… из далекой Америки.

— Индейцы! — подтвердил Майк.

— Шутите? И что они тут забыли?

— Кто ж их знает, — Битти пожал плечами. — Они же по всем странам разъезжают со своими концертами… Кочуют, как и мы. То есть они не мы, конечно, но тоже родственные души. Вот и приютили их на неделю у себя.

— Это вы кочуете? — я фыркнул. — Да я забыл, когда вы уезжали отсюда последний раз.

— Ладно, Ри, не придирайся. Клонмел нам нравится. Кстати, насчет индейцев — нам повезло — среди них вождь и он же — последний шаман их племени.

— Так бывает? И чем повезло-то? Тоже хотите ощутить на себе внимание магической полиции помимо обычной?

Битти посмотрел на меня, потом на Майкла.

— Мик знает, кто ты? Да?

— Ага. Я их лицензированного домашнего гнома сожрал — тот съехал с катушек и хотел всю семью угробить. Только чертов его башмак в зубах застрял, до сих пор не могу вытащить, — я поковырял зубочисткой в зубах.

Битти сглотнул. Глянул на едва сдерживающего смех Мика.

— Правда, что ли?

— Конечно, — и, надвинувшись на Битти, прошептал ему: —