– По поводу последнего пункта… – начала я.

– Чего?! – подпрыгнув, тоненьким голосом спросила Лера. И снова напомнила тетю Милу.

– Я могла задержать одного из них или обоих, допросить и сдать в полицию. Да хоть просто в глазки ясные взглянуть. У нас мог появиться реальный шанс обрести ответы хоть на некоторые вопросы!

– Но мне хотелось как лучше…

– Понимаю. А получилось как всегда. И все почему?!

– Почему? – эхом отозвалась Лера.

– Надо четко следовать моим инструкциям!! Разумеется, если вас интересует конечный результат! – строгим тоном выдала я. – И это касается всех присутствующих! Если я говорю – вернуться в дом и запереть за собой двери, нужно так и сделать, а не бежать на помощь со шваброй. Или делать общими силами обход территории. Это понятно?! – уточнила я у притихших подопечных.

– Да.

– Конечно.

– Жень, ты прости, я не подумала и растерялась.

– А вот мне любопытно, – ехидно ухмыльнулась Нина, – зачем ты схватила швабру? Что собиралась делать?!

– Не знаю. Но она так удобно сидела в руке…

– И в конечном счете пригодилась, – примирительно добавила я.

– Да. Я ею от Рича отбивалась.

– А где все это время Мульяна была?

– Где, дрыхла наша старушка на крыльце дома. Она к старости глуховата стала, даже не проснулась, когда Нина нас с мамой разбудила, – радостно сообщила Катя.

– И как нам теперь дальше быть? – уточнила Ольга. – В свете последних событий, я имею в виду.

– Действуем по намеченному плану. Продолжаем искать клад. Только к вам, – кивнула я в сторону Облонских, – у меня будет настоятельная просьба. Составьте списки людей, часто бывавших в вашем доме. Это могут быть родственники, близкие друзья, знакомые и просто соседи.

– Нужно нам всем?

– Оля, Катя и Светлана – каждая делает свой список.

– Зачем их дублировать? Ведь понятно и так, что мы перечислим одних и тех же людей, – изумилась Ольга.

– Чтобы вы никого не забыли, не обошли вниманием. Так будет гораздо надежнее. А я проанализирую, суммирую информацию, выделю наиболее перспективных подозреваемых и проверю их всех.

– А что делать нам с Ниной? – спросила Лера.

– То, что и раньше. Искать клад и не терять бдительности. Кстати, это касается всех. Помните: мы только предполагаем, что чужаки хотели просто взглянуть на место раскопок. Потому что пока не имеем оснований думать иначе.

– А что они могли еще сделать?

– Подстроить диверсию, устроить ловушку, да мало ли что, – перечислила я, – мы не знаем, кто эти люди, и, значит, пока не можем просчитать их намерения.

* * *

По давней привычке я проснулась в шесть утра. Бегать не стала, опасаясь оставлять мирно спящих женщин одних, без присмотра. Просто вышла во двор и занялась на свежем воздухе отработкой упражнений.

Мои подопечные, взбудораженные ночным происшествием, уснули только под утро. Даже когда мы разошлись по разным домам и улеглись в свои кровати, Нина с Лерой о чем-то долго шептались. До моего слуха то и дело долетали слова: «клад», «Светка», «монеты», «тайна», «строго хранили».

Уже засыпая, я подумала: «Ночные гости не следили за домом непосредственно. Во-первых, высокий забор и ворота не позволяют видеть всего, что творится во дворе. Да и клад в последние дни уже искали во времянке. Во-вторых, слежку я бы обязательно заметила благодаря бдительной привычке постоянно «проверяться», выработанной годами».

«Значит, у нас на самом деле две проблемы: некто живо интересуется кладом, то есть знает о его существовании. И этот некто, пока непонятно по какой причине, слишком хорошо осведомлен о наших планах и действиях. Что ж, в мою задачу как раз входит разгадать эту загадку».

Утром во время упражнений я продолжала размышлять над вчерашними событиями. Закончив комплекс, приступила к растяжке, пока занималась, краем глаза заметила, как из открытого вольера вышел Ричик. Вчера, когда хозяева убедились, что с собакой все нормально и ему грозит разве что внеочередной прием антигельминтных препаратов, про Рича все забыли. И он, отяжеленный обильным приемом любимого лакомства и обескураженный моим воспитательным броском, отправился в вольер и спокойно проспал до утра. Поскольку хозяева собаки еще крепко спали, вольер никто не запер.

Пес вышел, неуверенно косясь в мою сторону, жадно попил воды из ведра. Я настороженно наблюдала за его маневрами. Ричик подошел поближе, уселся напротив меня, широко зевнул, посмотрел выжидательно и неуверенно вильнул хвостом.

– Тебе чего? – растерялась я.

Словно осознавая степень своей вины во вчерашней истории, Рич низко опустил голову, подошел ближе, ткнулся мордой в мою опущенную ладонь. Сел, нерешительно вильнул хвостом, заглядывая в глаза.

– Просить прощения поздно, бандиты давно ушли, – назидательным тоном начала я. Рич переступил с лапы на лапу, состроил умильную рожу и тоненько заскулил, потом снова тронул носом мою руку. – Ладно, не расстраивайся. Где наша не пропадала. Прорвемся. – Я осторожно погладила нежную шерст-ку пса.

– Ой, знаешь, Женя, таким поведением Ричик показывает, что признает тебя своей! И даже выражает готовность подчиняться! – восторженно начала Катя, спускаясь с крыльца большого дома. – Прости, доброе утро.

– Доброе утро. Собаки, как и некоторые люди, порою отказываются признать тебя главным, если им не продемонстрировать силу.

– Словно на прочность проверяют? Лера рассказывала, как ты Рича на место поставила.

– Я практически ничем не рисковала. Питбули – свирепая, выносливая порода, специально выведенная для жестоких боев.

– То есть пекинеса, например, этот бросок убил бы?

– Или серьезно покалечил. Хотя я, наверное, не рискнула бы так бросать пекинеса. Это очень нежные собачки.

– Хотя порою воображают себя бультерьерами, – хихикнула Катя.

– Точно! – поддержала я. – Водится за ними такой грех.

– А Ричик, он совсем не злой. И свиреп только с теми, кого не знает.

– Это я уже поняла, – хмыкнула и снова погладила пса, – хотя Лере вчера было не до смеха. Рич демонстрировал серьезные намерения. И неизвестно, чем бы все закончилось, не подоспей я вовремя. А ты сегодня рано встала. – Я решила, что тема исчерпала себя.

– По привычке. Обычно в это время я в школу собираюсь.

– Давно хотела спросить. Разве сейчас нет занятий?

– Так я прогуливаю школу, – хихикнула Катя, – мама с Олей решили, что так будет лучше. И правильней.

Я молча вопросительно подняла бровь.

– Ну, я ведь одна из семьи про клад не знала, пока ты с Олей на связь не вышла. Они боятся, что проболтаюсь в школе, да и помощь моя может пригодиться.