— Ты понимаешь, что у меня нет ничего, кроме того, что на мне?

— Мы купим всё, что нужно, — ответил Аксель.

— Будь экономен и не трать деньги слишком поспешно, — предупредила Вернита, вспомнив о том, как быстро растаяли сбережения отца и сколько лишений выпало на долю им с матерью.

Аксель, словно подумав о том же, ответил:

— Не беспокойся, дорогая. Сегодня мы остановимся у верного друга, который ссудит мне столько денег, сколько нам понадобится, чтобы добраться до моря и вернуться домой.

— У друга? — переспросила Вернита.

— У виконта де Клермона, в чьём доме я жил в Париже. Он сейчас живёт в одном из своих поместий недалеко от Мерлана — туда мы и направляемся.

— А он не побоится спрятать нас от тайной полиции?

— Мой друг тебе понравится, — ответил Аксель. — Он принадлежит к старинному аристократическому семейству и всей душой презирает императора. Наполеон для него — выскочка-корсиканец, даже не француз!

Вернита рассмеялась.

— Так же говорили и слуги о своей хозяйке, сплетничая о принцессе Полине.

— Старорежимные дворяне очень горды, а виконт де Клермон к тому же мой ближайший друг. Мы вместе учились в университете, и позже, когда он бывал в Англии, он всегда останавливался у меня.

— И ты, приехав во Францию, открылся ему?

— Я, как и Анри, счастлив доверить ему свою жизнь.

— Я боюсь, когда ты так говоришь, — прошептала Вернита.

— Меня любит столько людей! — улыбнулся Аксель. — И первая среди них — ты, дорогая.

— Я сегодня весь день не находила себе места, — начала рассказывать Вернита. — Когда принцесса сказала, что император хочет встретиться со мной вечером в главной спальне, я не знала, что делать, и поняла, что единственный выход — найти тебя и посоветоваться с тобой.

— Я сегодня не мог приехать во дворец принцессы, — ответил Аксель.

— Теперь я знаю. Император сказал сестре, что послал тебя в Сен-Клу к генералу Бертье.

— У меня не было возможности предупредить тебя, что я уезжаю из Парижа, — объяснил Аксель, — но я решил приехать к тебе вечером, когда принцесса отправится на званый вечер.

— Вот удивились бы слуги!

— Я бы придумал какой-нибудь предлог, — беззаботно ответил Аксель. — Я готов на все, чтобы ты не беспокоилась и не скучала обо мне! — Помолчав, он добавил: — Представляю, что ты должна была чувствовать, когда вчера я вошёл в главную спальню и увидел тебя в объятиях императора!

— Ты… рассердился на меня? — тихо спросила Вернита.

— Как я мог на тебя сердиться? Я знал, что ты ни в чём не виновата, — ответил Аксель, — но, клянусь Богом, никогда ещё Наполеон не был так близок к хорошей взбучке!

— Ты не мог этого сделать! — воскликнула Вернита. — Только представь, что было бы с тобой после этого!

— Об этом я старался не думать, — ответил Аксель, — но мне показалось, что живым и свободным я принесу родине больше пользы, чем мёртвым или заточенным в темнице.

— Я была так поражена! Принцесса послала меня за серёжкой, которую забыла… на столике в спальне.

На последних словах голос Верниты дрогнул — она вспомнила о своих подозрениях, доставлявших ей такую боль.

Щеки девушки заполыхали ярким румянцем. Она выпрямилась и уставилась на дорогу, мучимая приступом ревности.

Аксель, переложив поводья в правую руку, левой взял руку Верниты и поднёс её к губам.

На Верните не было перчаток: прикосновение тёплых губ Акселя пронзило её огненной стрелой.

— Я люблю тебя! — тихо, но с силой произнёс он. — Забудь прошлое! Забудь обо всём — помни только, что теперь мы вместе! Так мы хотели, так рассудила судьба.

От его слов, от тона, каким они были произнесены, и от прикосновения его губ Верниту охватила сладкая дрожь.

Она придвинулась ближе к нему и, подняв сияющие глаза, прошептала:

— Я люблю тебя… люблю так, что мне ничего больше на свете не нужно!

— Больше мне ничего не нужно! — словно эхо откликнулся Аксель.

Он отпустил её руку и заговорил совсем другим тоном:

— Теперь, дорогая моя, мы должны позаботиться о нашем будущем. Одна ошибка, одна случайная оговорка — и мы навсегда потеряем счастье и друг друга.

— Я знаю, — ответила Вернита. — Аксель, научи меня всему, что ты умеешь! Помоги мне сыграть свою роль так, чтобы никто ничего не заподозрил!

Аксель, улыбнувшись, ответил:

— Я уверен, Вернита, что нас ждёт удача — ведь мы так близки друг к другу, и в случае успеха выиграем все — а в случае неудачи все потеряем.

Вернита сжала его руку.

— Ты прав, — тихо ответила она. — Мы победим. Я знаю, что папа и мама будут помогать нам с небес! А я буду молиться день и ночь о том, чтобы мы невредимыми добрались до Англии!

— Тогда все у нас получится, любимая.

Глаза их встретились. Вернита знала, что оба они сейчас хотят одного: вернуться домой и остаток жизни наслаждаться выпавшим на их долю счастьем.

Меньше чем через час беглецы покинули Париж и выехали на просёлочную дорогу, обрамлённую тенистыми деревьями.

То и дело Вернита оглядывалась: ей казалось, что вот-вот позади покажутся солдаты или отряд полиции.

Аксель уверял, что ни Фуше, ни император не догадаются, куда скрылись беглецы. Однако Вернита не могла побороть страха.

Лошади бежали быстрой рысью. Вернита тщетно старалась уверить себя, что беспокоиться не о чём — если только Фуше не окажется проницательней, чем они думают.

Когда молчание стало для неё невыносимым, девушка спросила:

— Как ты думаешь, твой друг не побоится прятать нас у себя, если узнает, что нас разыскивают?

Аксель улыбнулся.

— Скажу тебе по секрету, что за последние два года Этьен де Клермон укрывал у себя немало политических беглецов. Он ведь — заклятый враг наполеоновского режима!

— Но ведь это очень опасно…

Аксель пожал широкими плечами и ответил:

— Сейчас Наполеон всячески заискивает перед старой аристократией, надеясь найти у неё поддержку. Бонапарт понимает, что в глазах европейских монархов он — не более чем наглый выскочка. Так, например, император Австрии — глава старейшего в Европе королевского дома — упорно отвергает все попытки Наполеона завязать дружеские отношения.

— Все равно твой друг виконт — очень смелый человек, — ответила Вернита. — Жаль, что мы не знали об этом, когда… когда была жива мама.

— Мне тоже жаль, — ответил Аксель, — но сейчас главное — чтобы ты поскорее оказалась в безопасности.