На момент их знакомства с Шанель Сэму было 46 лет.

«Сделавшись одним из самых могущественных персонажей в Голливуде, он брался только за очень важные поставки. Но ввиду экономического кризиса, который разразился в Соединенных Штатах вслед за печально знаменитым «черным четвергом» 24 октября 1929 года, кинематограф здесь потерял значительную часть аудитории. Чтобы поправить положение, Голдвин решил одеть звезд в платья от самой великой кутюрье своей эпохи – таким путем он надеялся вновь привлечь публику в кинозалы». Голдвин предложил Шанель контракт в неимоверную сумму – миллион долларов в год за приезд в Голливуд каждую весну и каждую осень. Продюсер мечтал, что «это положит начало новой эре в кинематографе», ибо дамы пойдут в кинозалы по двум причинам: смотреть сами фильмы и видеть последний писк моды.

Модель в одежде Коко Шанель на обложке знаменитого журнала мод

Неудивительно, что расчетливый Шмуэль обратился к Шанель: не было почти ни одной состоятельной американки, которая не была бы ее клиенткой. Они оба знали: под ее началом работает четыре тысячи работниц, и она ежегодно продает 28 000 платьев в Европе, Америке и на Ближнем Востоке, причем это далеко не самые дешевые платья.

Весной 1931 года Габриэль в компании с доверенной подругой Мисей села на пароход «Европа», чтобы отправиться в Америку. На борту судна вместе с патронессой были манекенщицы, ассистентки и портные, сорванных с насиженного места на рю Камбон.

* * *

«Наконец поезд подошел к перрону в Лос-Анджелесе. Габриэль увидела, что для ее встречи собрался весь штат киномагната во главе с боссом и множество кинозвезд. Среди них была Грета Гарбо, которая в свои двадцать шесть уже находилась на вершине славы; в руках у нее была огромная охапка орхидей, которые она поднесла гостье. «Встретились две королевы», – писали об этом событии газеты. Две женщины мигом прониклись друг к другу симпатией и стали подругами. Вскоре Коко станет одевать Грету Гарбо до того самого дня, когда великая артистка, несмотря на блистательные триумфы, ушла в тень, в инкогнито, на долгие 33 года… Но наилучшим образом Габриэль нашла взаимопонимание с Марлен Дитрих, которая после двух десятков фильмов, где она была совершенно не замечена публикой, достигла всемирной славы в картине «Голубой ангел» – шедевре ее любовника и постановщика Иозефа фон Штернберга. Как и зрители широкого круга, Коко обожала странную красоту Марлен, ее дезабилье, ее хрипловатый голос, высокие ноги и манеру курить сигареты одну за другой… Марлен станет одною из лучших подруг Габриэль и нередко будет заказывать у нее наряды».

«Моду нельзя называть модой, если ее не носят на улице»

Модели Коко Шанель, середина ХХ века

Во время своего пребывания на Американском континенте Шанель много общалась с целой толпой голливудских звезд своего времени: Джордж Кьюкор, Клодетт Кольбер, Фредерик Марч. Она встречалась с Кэтрин Хэпберн, которая полагала, что именно ей выпадет возможность сыграть французскую гостью, эту «маленькую необузданную Шанель» в музыкальной комедии.

Да, ее визит проходил плодотворно! Прежде чем вернуться в Париж, Габриэль сумела не только познакомиться со звездами большого экрана, но и наладить связи в нью-йоркском мире моды. «Она начала с того, что принялась обольщать двух американских императриц моды – директрису «Харперс базар» Кармел Сноу и владелицу журнала «Вог» Маргарет Кейс. Оказанный ей прием был тем теплей, что главными редакторами этих двух журналов были эмигранты из России: им ли не помнить, сколько сделала Габриэль для их соотечественников!»

Русская колония на Манхэттене в те годы была очень значительной, и отдельные ее члены были хорошо известны в культурной американской среде, к примеру, бывшие дягилевцы Леонид Мясин и Джордж Баланчин, которые блистали на сцене «Метрополитен-опера».

Понятное дело, что американские клиентки Коко, узнав о ее визите в Нью-Йорк, почли за честь пригласить мадемуазель к себе, и та вместе с Мисей посещала самые богатые американские дома. Рассказывают, что как-то раз случилось им обедать у одной жительницы Нью-Йорка, а на тот же вечер они были приглашены в «Метрополитен-опера» на спектакль русского балета и боялись опоздать. На что им хозяйка небрежно сказала: «Не беспокойтесь, второй акт начинается не раньше десяти». Таким оказались местные снобские обычаи. Но Мися, не сдержавшись, пикировала опешившей хозяйке: «Мадам, а у нас в Париже зрители ждут танцовщиков, ибо те предъявляют в свое оправдание талант!»

Актриса Мари-Элен Арно в наряде от Шанель. Французская актриса стала знаменитой после выхода на экран ставшего культовым фильма «Фантомас»

Знаменитый американский комик Чарли Чаплин с Вацлавом Нижинским и др.

С начала 1920-х годов Габриэль Бонер взялась за изготовление искусственных драгоценностей, которые называла фантазийной бижутерией. Эскизы изделий рисовал ее друг Этьен де Бомонт, ставший официально «консультантом по разработке бижутерии Шанель». Начиная с 1929 по 1937 год для нее рисовал многочисленные эскизы итальянский герцог Фулько ди Вердура; «вспоминая о родной Сицилии, он возродил традицию эмалевых браслетов». Франсуа Гюго, правнук знаменитого писателя, получал от Шанель еще и заказы на создание эскизов брошей, клипсов и всякого рода фантазийных гарнитуров. Она и после, в 1950 – 1960-е годы – сообразно своему вкусу – продолжала создавать бижутерию по своему вкусу, прибегая к услугам блестящих профессионалов.

В ноябре 1932 года произошло одно знаменательное событие, связанное с этим увлечением Шанель. В особняке по улице Фобур-Сент-Оноре, 29 проходила выставка бриллиантов, организованная Габриэль в пользу благотворительных организаций. Помимо выручки от билетов в доход поступали также средства от продажи роскошных каталогов; фотографии для них выполнил юный друг Коко кинематографист Робер Брессон.

Выставка роскошных бриллиантов повод для удивления, ведь Габриэль еще недавно вела войну с настоящими драгоценностями, а женщин, которые носили их, обвиняла в стремлении выставить напоказ богатство мужей и любовников. «Изделия ювелиров «наводят на меня тоску», – кокетничала Мадемуазель. «Все равно, что носить вокруг шеи банковский чек», – метко уничижала она прелестниц из высшего общества. И добавляла: «Самые красивые украшения заставляют меня думать о морщинах, о дряблой коже богатых вдов, о костлявых пальцах, о смерти, о завещаниях».