— Дзарт-кхан! — вытянувшись, гаркнул тот, что повыше. Звук его голоса заставил лучницу болезненно поморщиться. — Разрешите доложить: живых в стойбище не осталось!

Десятник смерил говорившего испытующим взглядом.

— Никого? — на всякий случай уточнил он, щурясь.

— Я видел: вроде бы одна женщина к реке побежала… — с неохотой сообщил маленький стрелок. Было заметно, что если бы не прямой вопрос десятника, подкрепленный взглядом глаз-буравчиков, Ранхур так и промолчал бы — Прикажете догнать?

— Немедленно — бросил Дагхур. Стрелок коротко кивнул и рысью рванул вдоль улицы. Едва лишь он исчез за домами, разведчик приставил ладони к лицу и крикнул:

— Все сюда!

Услышав глас начальства, со всех сторон начали появляться орки. Ради такого случая даже впавший в благоговение Багнур оставил в покое предмет своего обожания и поспешил на зов, на бегу придерживая бьющий по ногам ятаган. Шара несмело обернулась в том направлении, где была девочка-сухну, со страхом ожидая увидеть разрубленное тельце в окровавленных клочьях платьица. Но никакой девочки на месте не оказалось: только тело мертвой матери по-прежнему белело в темноте голыми ногами, да висел в окне труп старухи. Шара вздохнула, и, поднявшись с земли, нетвердой походкой направилась к месту сбора. Дважды споткнувшись по дороге (чего с нею прежде не случалось), она глянула под ноги и вздрогнула от ужаса и омерзения: отброшенный сапогом предмет оказался обрубком чьей-то руки. Обойдя жуткую находку, лучница ускорила шаг, неотрывно смотря под ноги во избежание подобных предыдущему сюрпризов. И почти сразу заметила его. Маленький, не более двух ладоней в ширину и трех — в высоту — прямоугольный кусочек пергамента со следами прошивки по одной из сторон. Как во сне, Шара нагнулась и подобрала втоптанный в грязь листок. Он оказался не один: к нему пристали еще три, видимо, страницы выпали или были вырваны из самой середины… Поспешно запихав находку под рубашку, орчиха воровато оглянулась и припустила по дорожке к площади.

Меж тем десятник не намеревался до конца времен ждать единственного в команде стрелка. Когда запыхавшаяся Шара, еле успев затормозить подошвами, сзади влетела в строй, Дагхур убийственно ледяным тоном продолжал раздавать указания, касающиеся дальнейших действий в уничтоженной деревне.

— …собрать все, и целые, и сломанные. Выполнять.

Двое бойцов молча покинули строй и направились в противоположные стороны улицы, старательно глядя под ноги и поминутно наклоняясь, словно бы подбирали что-то с земли.

— Так. Теперь… — разведчик скользнул взглядом прищуренных глаз по разбросанным мертвым телам. — Остальные! Трупы очистить от стрел и затащить обратно в дома, кого — на пол, кого — в кровать положить… Вон того, без руки — на крышу… Чьи там ноги из-под бревна торчат? Дать в руки пустое ведро…

— Ведро-то на хрена? — тихо поинтересовалась Шара у соседа. Но тот ответить не успел. Точно услышав вопрос, десятник хмуро окинул взглядом непонимающую аудиторию:

— Значит так: в деревне начался пожар. Начался ночью, когда все спали… Кто-то проснулся, попытался вылезти в окно, — он указал на застрявшую в раме мертвую старуху — хм, мало… Еще одного надо… Эта — палец десятника ткнул в сторону лежащей возле дома женщины — успела выскочить, побежала за водой, ее бревном убило… Всю мертвую скотину собрать, затащить в сараи и стойла, двери запереть. Собак — на цепь. Никто не уцелел.

— Хорош пожар! — прогудел Багнур. — Два дома всего зацепило… Один, правда, в угли, зато у второго — разве только крышу опалило…

— Пожар, какой надо, такой и сделаем, — непривычно сухо заметил Дагхур, и охотник кожей ощутил исходящий от командира какой-то непривычный холод отчуждения. — Та’ай-хирг-кхан где?

— Мы здесь! — раздался голос Маграта в конце улицы. Но глаза десятника смотрели поверх голов, продолжая настойчиво искать кого-то. Хотя угадать — кого именно — оказалось делом вовсе не сложным…

Просто сидеть на Фалгаровом дворе Иннет не смогла. Когда в ночное небо взметнулся первый столб пламени, не по-деревенски крепко запертые ворота сразу же перестали казаться ей надежной защитой, даже напротив, она ощутила себя вдруг точно во чреве огромной печи. Налетающий с реки ветерок раздувал пожар, трепал рыжие языки точно белье — на веревке, и казалось, что один из них вот-вот лизнет крышу Фалгарова дома. Прислушиваясь к звукам далекого боя, обхватившая разбитые колени Иннет вдруг внезапно сообразила, что уже давно не слышит ни скрипа натяжного механизма, ни слитного гудения выпускаемых стрел. Это могло означать только одно — кузнец мертв или же тяжело ранен. Вариант, что у него кончились стрелы, женщина сразу отмела как маловероятный — Фалгар прихватил с собой два больших бочонка, которых должно было хватить залпов на восемь, а она успела насчитать всего два. Значит… Великие Валар, это конец! Без стреляющей машины деревня просто обречена, а рано или поздно кто-нибудь из орков обнаружит стоящий на отшибе дом с высоким забором и решит посмотреть, нет ли там какой поживы… Надо бежать!

Вскочив как ошпаренная, она бросилась в кузницу в поисках хоть какого-нибудь оружия, но ее постигло жестокое разочарование — вдоль стен стояли лишь заготовки для лопат и мотыг, некоторые — с черенками, иные — россыпью в дырявой корзине. Не глядя схватив первую подвернувшуюся палку — это оказалась недавно починенная мотыга тетушки Гирианы — и, опираясь на нее, словно на костыль, Иннет тяжело ввалилась в дом и заковыляла в горницу. Там, на камине — она знала — лежало кое-что, чему здесь более не место, то, что следует во что бы то ни стало спасти от грабежа и пожара. Это была небольшая книга в черном переплете из свиной кожи, по здешним представлениям — несказанная драгоценность. Пергамент дорог, да к тому же на нем можно писать бессчетное количество раз, соскабливая предыдущие письмена — за эту книгу на ближайшей ярмарке можно было бы выручить никак не менее золотого. Но сейчас это волновало менее всего.

Меж страниц свисала полоска ткани шириной с ладонь. Нетерпеливо распахнув книгу на отмеченной закладкой странице, Иннет на миг замерла с отчаянно бьющимся сердцем. Да, это оно! Ткань цвета грязной листвы, покрытая светлыми и темными разводами…Люди Наместника! Это цвет их одежд, это верный знак. И с ними — он… Быть может, торопясь оставить кузнецу опознавательный знак, он оторвал кусочек своего плаща или головной повязки…О! Да, все верно. Тот, у кого есть этот знак, сможет беспрепятственно пройти через лесные заставы прямо к тайному убежищу рубежных стражей, чтобы попросить помощи… Он не откажет, он все знает, все поймет… Иннет отчетливо представила себе лучики ранних морщинок на загорелой коже