– Может, ты меня боишься? – спросил мистик.

– Дело не в этом, – ответила я и встала.

У меня некрасивое лицо и тощее тело. Я не была рождена привлекать. И пока другие мужчины и женщины занимаются друг другом, я занимаюсь исключительно работой. Меня нет смысла переодевать в вечернее платье и вести под руку на официальных мероприятиях, и тем более такой, как я, не похвастаешься перед компаньонами. Но все же… Все же почти всегда возникает момент, когда моему работодателю приходит в голову вопрос: «А почему бы и нет?» Этот аргумент аккуратно ложится на ту чашу весов, на которой написано: «Черт с ней, давайтека попробуем и посмотрим, что из этого получится. Она ведь тоже женщина, разве нет?»

И тогда все они говорят примерно то же самое, что и знаменитый мистик Алексей Козаков, автор бестселлеров и создатель вполне правдоподобной теории о происхождении этого мира.

– В чем же дело? – спросил он. – Расскажи мне, я тебя выслушаю.

Его голос был глубоким и бархатным, он вил коконы и хранил от непогоды. Казалось, он мог бы сохранить меня и от самой себя, и от того, кто все это придумал… Впрочем, последнее уже маловероятно.

– Я не была рождена привлекать, Алексей, – просто ответила я. – И, при всем уважении, я не заметила, чтобы мы с вами переходили на «ты».

– Глупости. Лично я не вижу никаких препятствий для того, чтобы заниматься сексом с некрасивыми женщинами, – заявил Козаков.

Я рассмеялась в голос:

– Прекрасно сказано, Алексей.

За десять лет профессиональной практики мне не приходилось слышать, чтобы кто-то говорил со мной о сексе так прямо и по существу.

– И? – выжидательно осведомился он.

– И все же я предпочитаю отказаться.

– Ну, как хотите, – пожал плечами автор кармических теорий. – Все-таки вы ужасно странная, Анжелика.

Если принять во внимание все обстоятельства, окажется, что тут нет ничего странного. Но вслух я предпочла этого не говорить.

Я попрощалась со знаменитым мистиком и поднялась на третий этаж. Лестница и коридор были совершенно пусты, но за закрытыми дверями смеялись, разговаривали и наверняка любили друг друга последователи кармических теорий. Им не было никакого дела ни до меня, ни до моих странностей. И в сущности, это было прекрасно: сознавать, что все лишнее отгорожено от меня плотными дверьми с надежными замками.

В моей комнате я разделась и легла в постель. Я не была рождена привлекать, и нет смысла обманывать саму себя, забываясь в объятиях мистика, который склонен любить весь этот мир целиком, при этом не отдавая себя никому в отдельности.

Я не жалела о том, что ушла, а чтобы лишить меня покоя, несомненно нужно нечто гораздо большее, чем предложение эротического характера. Но тем не менее в ту ночь я не сомкнула глаз до самого утра. Не исключено, что именно тогда древние звезды со скрипом становились так, как нужно, а замысел того, кто все это придумал, раскрывался перед мистиком без всяких объяснений.

В семь стало очевидным, что оставаться в постели больше нет никаких причин, а потому я поднялась, оделась и вышла на улицу, где небо было серым и пасмурным, а воздух – холодным и влажным. Казалось, за одну ночь лето кончилось и пришла самая настоящая осень, с ветром, гнилыми листьями и дождями.

Я прошла вдоль реки и в девять вернулась, чтобы позавтракать и не опоздать к началу семинара: сегодня мне не возбранялось наблюдать за происходящим.

На завтрак у них, как и за день до этого, был травяной чай, заваренный на молоке, сырые овощи и массы все тех же странных цветов и оттенков.

Мой телефон зазвонил в тот момент, когда я доедала редиску.

– Доброе утро, Анжелика, – хмуро сказал Козаков. – Я в Москве.

– А как же занятия?

– Передайте им, что занятий не будет. Пусть проваливают. Вам понятно?

Не дожидаясь моего ответа, он повесил трубку, предоставив мне успокаивать и выпроваживать разочарованных последователей кармических теорий. Жаль, но среди них не было вчерашнего специалиста по энергетическим потокам. Можете мне поверить: я смотрела очень внимательно.

Разумеется, знаменитому мистику не было никакого дела до того, каким образом я буду возвращаться в Москву. К счастью, я знаю компанию, которая очень быстро высылает такси даже за город. А потому уже в двенадцать была дома, и у меня на столе стоял большой стакан хитро упакованного горячего шоколада.

– О чем он вообще думает, Анжелика?! – возмущалась Катя номер один, и я отодвинула трубку подальше от уха, потому что она говорила слишком громко. – За последние несколько дней он не смог вразумительно ответить ни на один мой вопрос! Что с ним творится? Он пьет? Сидит на таблетках? Курит какую-нибудь дрянь?

– По-моему, Катя, вы сами себе ответили: он пьет. Или сидит на таблетках. Или курит какую-нибудь дрянь.

– Это я понимаю, – раздраженно сказала Катя. – Меня интересует – почему?

– Вот этого я, к сожалению, не знаю.

– А должны бы знать, Анжелика! Вам платят как раз за то, чтобы вы знали про Козакова всё и разбирались со всеми его проблемами. Делайте что хотите, но его надо вытаскивать из этого состояния! Он должен был сдать рукопись на верстку еще два месяца назад!

– Он потерял ноутбук, – напомнила я. И хотя лично мне кажется, что история с пропавшим компьютером не имеет ни малейшего отношения к реальности, я не стала говорить этого вслух.

– Все равно! Сделайте что-нибудь, Анжелика! И немедленно!

С этими словами Катя номер один повесила трубку, а я так и осталась сидеть в растерянности на моем полукруглом балконе. Тонкий месяц висел в черном небе прямо надо мной, а вокруг было так тихо и пустынно, что не верилось, будто я нахожусь в центре суматошной Москвы. Впервые за две недели тучи рассеялись, а небо стало ясным и звездным.

Я положила телефон на маленький столик, поплотнее закуталась с мягкий плед из верблюжей шерсти и сделала глоток горячего сладкого чая.

Мне шесть раз приходилось разыскивать по миру жену преуспевающего бизнесмена, которая имела весьма неприятную привычку исчезать после каждой серьезной ссоры со своим благоверным. С помощью моделей, услуги которых прекрасно оплачивались, я в течение трех лет с успехом помогала ведущему популярной телевизионной передачи скрывать его принадлежность к мужчинам нетрадиционной сексуальной ориентации. С кандидатом в губернаторы, репутация которого оставляла желать лучшего, мне дважды посчастливилось ускользнуть от демонстрантов конкурирующих партий. И видит Бог, ни в одном из этих случаев я не теряла присутствия духа.

Но когда я смотрела в погасшие глаза мистика, который отказывался выходить из дома и даже слышать ничего не хотел о сроках сдачи рукописи, у меня попросту опускались руки. Чем такая, как я, могла помочь такому, как он?