Может, обо всем этом стоит спросить ее на банкете.

— Даю тебе это кольцо в знак нашего супружества, — говорил жених размеренным, уверенным тоном. — Телом своим воздаю тебе, все, что есть я, вверяю тебе.

— Все, чем владею, делюсь с тобой, — произнесла невеста торжественным трепетным голосом, — в любви Бога — Отца, Сына и Святого Духа.

Чертова ханжа ты, Поттер, подумал Соан. Ты в Бога веришь не больше, чем я.

И вот про это стоит сказать ей на банкете. Но Соан знал, что́ она ему ответит: «Ты просто ревнуешь, потому что не можешь жениться». Что было в тот момент правдой, хотя Дэвид Кэмерон, поговаривали, собирался как-то изменить положение дел. Новый законопроект вроде. Уж кто-кто, а Соан его ой как ждал. Ему тоже хотелось иметь право быть ханжой перед носом у всей своей семьи и друзей.

* * *

После службы гости потянулись в местную загородную гостиницу в двадцати минутах езды — живописное просторное поместье, выстроенное из желтого котсуолдского камня, с садами, раскинувшимися по берегам реки Эйвон. При гостинице возвели шатер, и Соан осознал, что здесь им предстоит провести ближайшие пять-шесть часов. Его усадили за столик номер три — не за главный стол, очевидно, зато хоть не изгнали в дальние пределы. Ближайшая соседка по столику уже заняла свое место — роскошной внешности азиатка с седыми прядями в длинных черных волосах и постоянным намеком на затаенное веселье в уголках губ и в глазах.

— Здравствуйте, — сказала она, когда Соан уселся рядом. — Нахид. Подруга жениха.

— Соан, — отозвался он. — Друг невесты. — Оглядел других гостей, вплывавших в шатер. — Любезно с их стороны.

— Усадить единственных двоих смуглых вместе? — попыталась угадать она — и не ошиблась.

— Ага. Вы пьете?

— В кои-то веки да.

— Я тоже. Давайте я вам налью.

Они чокнулись и с благодарностью отхлебнули невыразительного совиньона.

— Давно Софи знаете? — спросила она.

— Лет пять. А вы Иэна?

— Примерно столько же.

— Мы познакомились в университете. В Бристоле.

— Иэн — мой коллега по работе. Но и друг тоже.

— Вроде… милый.

— Он милый, да. А с прошлого года еще милее. Она, похоже, сделала его очень счастливым.

— Считаете, они хорошая пара?

— Неплохая. А вы?

Соан отхлебнул еще раз — вроде как воздерживаясь от высказывания. Он смотрел, как в шатер входит Бенджамин, ведет под руку шаркающего Колина, оба двигаются к главному столу.

— Вы знаете, кто эти двое? — спросил он у Нахид. Она покачала головой. — Интересно, уж не дядя ли это Софи, о котором она все время говорит.

— Понятия не имею. Но пожилая дама, сидящая рядом, — миссис Коулмен, мать Иэна.

— С виду настоящая матрона.

— С этой силой нужно считаться, уж точно. А рядом с ними — свидетельница невесты. Джоанна, по-моему. Знаете ее?

— Едва-едва. Кажется, и Софи-то ее знает так себе. У нее близких подруг не очень-то много. Там вообще должен был быть я.

Нахид рассмеялась:

— Вы?

— Да, а что? Я ее лучший друг.

— Вряд ли вы могли бы быть подружкой невесты.

— Ну а как называется мужской вариант? Подружок или как там. Не понимаю я эти дурацкие традиции.

— Я тоже. Вот, выпейте еще. Что-то мне подсказывает, вечер будет долгим.

* * *

Двумя часами позже, когда еду употребили, а речи произнесли, Софи добралась поболтать. Выходя из туалета, она их заметила, подтащила стул, уселась между ними, обняла Соана и пьяненько поцеловала его в щеку.

— Привет, красавчик, — сказала она. — Тебе тут весело?

— Очень весело, спасибо, милая, — ответил он. — Еда чудесна, тосты тоже. Особенно тост свидетеля.

— Это Саймон. Старейший друг Иэна.

— Ну, мне понравилась его шутка про китайского официанта, который не умел произносить букву «р» и вместо нее говорил «л». Мне всегда кажется, что немножко легкого расизма добавляет остроты ощущений после плотной трапезы.

— Ладно тебе… — осадила его Софи.

— Более того… — он взял Нахид за руку и сжал ее, — у меня теперь новая лучшая подруга. Я узнал все необходимое о правилах дорожного движения, что очень полезно, а она узнала все необходимое о том, как применен поток сознания в работах Дороти Ричардсон[31], что, вероятно, менее полезно, но зато не менее интересно.

— Привет, — сказала Софи, поворачиваясь к Нахид. Они не виделись несколько месяцев — с тех пор, как Нахид с мужем заезжала на ужин к ним домой, где-то перед Рождеством. — С ума сойти, я с тобой еще не успела поговорить. В смысле, ты здесь единственный человек, который… без которого ничего этого не произошло бы. — С грамматикой нынче вечером у нее не клеилось, осознала она, — то ли из-за выпивки, то ли от избытка чувств, то ли из-за всего вместе.

Нахид улыбнулась.

— Да ладно, не преувеличивай. Уж, во всяком случае, твои родители могли бы тут поспорить.

— Верно.

— И кроме того, думаю, Барону Умнику тут причитается кое-какое признание. — Глаза ее сверкнули весельем, и она пояснила: — Не слыхала о таком? А следовало бы, потому что он изменил ход твоей жизни. Он детский массовик-затейник — в этой части света профессия очень спрошенная, особенно на детских праздниках. Но он всегда ведет представление гораздо дольше оговоренного. И я обычно не хожу в «Старбакс» после работы, но моя дочь отправилась в тот вечер на праздник в городе, а я должна была ее забрать, но тут мне позвонила мама именинницы и сказала, что праздник все никак не закончится. Вот и понадобилось убить время. А если б не понадобилось, тогда… ну, история сложилась бы иначе. В общем — за Барона Умника.

Они с Соаном подняли бокалы и, смеясь, выпили за сказанное. Но вид у Софи был серьезнее.

— Черт. Это тревожная мысль. И можно же еще дальше пойти. А если б та камера меня не поймала по дороге к Солихаллу?

— Ах да, — сказал Соан. — «Дорога к Солихаллу». Не самый кассовый фильм-путешествие.

— Нет, ты совершенно права, — сказала Нахид. — Или, допустим, поехала бы ты вообще другой дорогой? Понимаешь, вот что меня завораживает в автовождении. Каждые несколько минут оказываешься у очередного перекрестка, и нужно выбирать. И каждый выбор потенциально способен изменить твою жизнь. Иногда — радикально. — Посмотрев в упор на Соана, Нахид продолжила: — Я понимаю, вы, профессура, считаете, будто вам известны все тайны жизни лучше нас, всех остальных. Но если хотите постичь человеческий род во всем его разнообразии и сложности — изучите, кто как водит машину. Мы, инструкторы вождения, — настоящие знатоки человеческой натуры. Истинные философы. — Затем обратилась к Софи: — Это и к Иэну относится. Помни об этом. А теперь, если можно, я тебя поцелую. — Она подалась вперед и нежно, ощупью приложилась к щеке Софи. — Вы заслуживаете всего счастья на белом свете, оба. Надеюсь, вы его найдете.