– До полудня я не занимаюсь теориями заговора, – отозвалась Джесса, заслужив смех зрителей, которых становилось все больше. Это заставило Олдена покраснеть еще сильнее – он не принадлежал к людям, добродушно воспринимающим смех над собой. Она чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься на нее или на усмехающихся зевак.

– Не знаю, как вам это удается, но обязательно узнаю. – Олден снова начал брызгать слюной.

– Мистер Олден, – произнесла Джесса тоном родителя, объясняющего ребенку его погрешность в логике, – вы должны определиться: либо я слишком глупа, чтобы вести семейный бизнес, либо настолько умна, чтобы организовать заговор, в котором вы меня обвиняете.

Бросив взгляд на дядю Лэрри, Джесса увидела гордую усмешку на его лице. Она знала, что ее слова передадут семьям и друзьям присутствующих. Она знала Сидар и законы, по которым он живет. Это был город, в котором слухи о событиях разносились раньше, чем эти события завершались.

Когда Олден, выругавшись, умчался в своем дорогом шведском седане, Джесса услышала бормотание людей, привлеченных необычной – во всяком случае, для Сидара – стычкой. Она увидела среди них Мисси Уэгмен, которая, кроме того, что первой примыкала к любой группе недоброжелателей, была также основным элементом весьма эффективной информационной системы Сидара. Известие о столкновении наверняка распространится прежде, чем Джесса доберется до магазина с коробкой новых папок, которые она зашла приобрести.

Джесса смотрела на людей, по-разному реагирующих на сцену, произошедшую на их глазах. В глазах Лэрри светилось одобрение.

– Надеюсь, Олден не выместит это на Тайлере, – сказала она, добавив про себя: «Как раньше вымещал на Эдаме».

Джесса видела нахмуренные брови и знала, что заставила некоторых своих сограждан задуматься.

– Два сына, и оба страдают от несчастных случаев?

Дядя Лэрри произнес это рассеянным тоном, как будто из простого любопытства. Но в его лице не было ничего рассеянного, и Джесса знала, что он сделал это намеренно.

– И один из них мертв, – сказал кто-то, вызвав очередной всплеск негодования. Некоторые в группе были слишком молоды, чтобы помнить это, но многие учились вместе с ней и с Эдамом и должны были помнить бесконечные синяки и ушибы, с которыми мальчик появлялся в школе.

– Не говоря уже о жене, которая покончила с собой, – добавила Мисси, всегда готовая вскочить в только что организованный вагон недоброжелателей.

Лэрри взял Джессу за руку.

– Пошли, дорогая, – сказал он, прибавив, когда остальные уже не могли их слышать. – Здесь наша работа закончена.

Джесса посмотрела на него и едва не рассмеялась при виде довольной усмешки.

– Я горжусь тобой, девочка. Ты отлично все проделала – сумела переломить ситуацию и обратила ее себе на пользу, дала людям возможность взглянуть на подлинного Олдена. Это зрелище они запомнят. – Он обнял ее за плечи. – Что еще важнее, твой отец тоже гордился бы тобой.

Эти слова вызвали ком в горле. Борясь со слезами, Джесса обняла дядю, когда они стояли на углу, ожидая зеленого сигнала одного из трех светофоров Сидара, чтобы перейти улицу.

– Я люблю тебя, дядя Лэрри.

– Знаю. Это достижение, которое мне нелегко дается.

– Зато мне это ничего не стоит. – Внезапно удовольствие сменилось беспокойством. – Надеюсь, Олден не выместит это на бедном Тайлере.

– Я присмотрю за пареньком, – сказал Лэрри, когда они двинулись через улицу. – Он иногда заходит ко мне.

Глаза Джессы удивленно расширились.

– Ты никогда не говорил об этом.

Они направились к последнему блоку магазина.

– Он просил меня не говорить. Я не мог его выдать.

– Конечно. – Ее дядя всегда был надежным сейфом для хранения детских секретов. И она догадывалась, что у Тайлера они были, как и у Эдама. – Я рада, что он приходит к тебе.

– Он любит гномов. А они любят его.

Джесса засмеялась и стала доставать из кармана ключи, когда они подошли к заднему входу в магазин.

– Ты не меняешься, дядя Лэрри.

– Большинство людей в мире не могут сказать такого о себе, – серьезно заметил он.

– Это их беда. – Она снова обняла его.

– Я загляну к твоей матери, – сказал Лэрри. – Думаю, я смогу уговорить ее сходить со мной этим утром к Стэнтону.

– Это было бы чудесно. Она…

Джесса внезапно умолкла. Она машинально вставила ключ в замок задней двери, сосредоточившись больше на дяде, чем на своей задаче. Но это не помешало ей осознать – что-то не так.

Дверь была не заперта.

Джесса озадаченно нахмурилась:

– Я знаю, что заперла ее вчера.

– Конечно, заперла. – Лэрри встал между ней и дверью. – Ты всегда так делаешь.

Его движение заставило ее замереть. Тут могло быть два варианта. И ей не нравился ни один из них.

Либо эта чертова избирательная кампания приобрела по-настоящему скверный оборот, либо грабители влезли в ее магазин.

– Думаешь, кто-то вломился внутрь? – спросила она, понизив голос до шепота.

– Я думаю, нам следует соблюдать осторожность, пока мы это не выясним. – Он потянулся к дверной ручке.

– Шериф… – начала Джесса и полезла в сумочку за сотовым телефоном.

– Как обычно, отлучился на полчаса. – Лэрри повернул ручку.

Джесса знала, что старая шутка часто оказывается правдой: когда важна каждая секунда, полиция прибывает с опозданием на несколько минут. Поэтому жители Сидара были вынуждены полагаться в основном на себя.

– Олден? – спросила она.

– Возможно. – Он посмотрел на сотовый телефон. – В этой штуке есть фотокамера?

– Конечно.

– Было бы неплохо обзавестись снимком.

– И оружием, – мрачно добавила Джесса.

Она метнулась к одной из полок снаружи и схватила два больших заостренных садовых кола, удар таким предметом мог стать смертельным. Какая бы из возможностей ни оказалась правдой, Джесса была готова встретить ее лицом к лицу.

Лэрри одобрительно кивнул и взял один из кольев.

– Давай посмотрим, что там происходит, − шепнула Джесса.

В офисе горел свет. Джесса видела это из секции магазина, где хранились свечи и ламповое масло, которые жители города использовали, когда отключалось электричество. Сидар находился на внешней стороне электросети, которую часто ремонтировали, так что расчет на собственные силы был не только полезен, но и необходим.

Джесса знала, что не оставляла свет включенным, как и знала, что не забыла запереть дверь.