Его голос эхом разнесся по стенам.

– Послушай меня: оставь при себе все, что ты здесь узнала.

– Но почему? Мы все можем сбежать! Все игроки. Если то, что ты говоришь, правда, это будет для нас решающим преимуществом. Это может полностью изменить игру.

– Это ничего не изменит. Будет только хуже, Элис, – прервал он меня. Его бледно-золотые глаза потемнели, а может быть, просто зрачки расширились настолько, что поглощали любой цвет. – Мы, Рабы, отличаемся от игроков. Они являются неотъемлемой частью этой игры. Мы – нет. Они не выдерживают долгого пребывания по ту сторону. Если они не вернутся, то сойдут с ума. Представь, что произойдет, если Винсент и Джексон покинут лес. Представь, что все они вырвутся из своей клетки. Регина, близнецы, Бастион. В городе они в мгновение ока впадут в состояние агрессии.

Мое сердце колотилось.

– Значит, это не невозможно? Как долго они смогут держаться подальше, прежде чем сойдут с ума?

– Элис…

– Как долго?

– Это зависит от обстоятельств. Если я не найду их и не верну, максимум через три недели или через месяц они все умрут.

Я глубоко вздохнула.

– Тогда нам просто нужно будет что-то придумать, чтобы противостоять Проклятию. Оно может принимать физическую форму. Все, что имеет тело, уязвимо. Вероятно, мы сможем его ослабить. Я поговорю с игроками. Может быть, смогу убедить их бороться не друг против друга, а вместе против Проклятия. Я вернусь и смогу доказать им, что мы должны бороться с Проклятием, а не друг с другом. Я понимаю, о чем ты говоришь, Карс, но мы должны попытаться спасти других игроков. Проклятие нужно остановить. Как бы то ни было.

– Тебе не остановить Проклятие.

– Нет! Существует способ, мы просто должны его найти.

– Ты видела, на что способно Проклятие в гневе. Выход один: вернуться к Джексону и вместе убить Винсента. Или убить с Винсентом Джексона. Мне все равно, но это единственный способ закончить игру. Проклятие уже встревожено, здесь надо быть очень осторожными, а не идти на таран. Потому что, поверь мне, – Мадлен сильнее.

– Я не могу поверить в то, что ты говоришь, Карс. Ты сам себя слышишь? Я отказываюсь играть, если все останется так, как было раньше. Проклятие должно быть остановлено!

– Если ты сделаешь это, то полностью все разрушишь, – возразил он.

– Я рискну, – заявила я. – Проклятие может попытаться остановить нас, но если все будут работать вместе, если черные и белые объединятся, тогда…

– Работать вместе? Называй меня пессимистом, но я знаю Винсента и Джексона с рождения. Может быть, тебе удастся держать Джексона на коротком поводке, он так влюблен в тебя, что готов пойти на все, лишь бы ты была рядом с ним. Но Винсент? Ты до сих пор не понимаешь, насколько этот мальчик сломлен. Его просто раздавили. Если ты его отпустишь, то он подожжет весь мир.

– Я поговорю с ним.

Карс разочарованно посмотрел на меня и вздрогнул.

– А потом? Ты даже не знаешь, как победить Проклятие.

У меня не было ответа, но, наконец, я пробормотала:

– Я найду способ.

– Нет, Элис. Этим ты всех убьешь.

Я не могла поверить, что Карс внезапно увидел во мне опасность.

– Карс, так продолжаться не может! Ты тоже Раб. Я знаю, что мы вместе сможем остановить это Проклятие.

– Тогда ты знаешь больше, чем я, Элис Солт. Вернись на поле, но, если ты вместе с ними решишь пересечь стену или воспользоваться туннелями, мне придется вас остановить. Я не могу бороться с Проклятием, оно сильнее меня. Подумай, что ты хочешь сделать. Но помни о жертвах, которые могут повлечь за собой твои действия.

С этими словами он повернулся и растворился во тьме. Я смотрела ему вслед с недоверием. Казалось, что с Карсом ушло что-то очень важное.

Кот был моей спасительной сетью. Моим якорем. Он поддерживал меня на протяжении всей игры. Даже в коме он нашел меня и был рядом. Мы были командой. Или должны были ею быть. Иметь в качестве противника Карса было даже хуже, чем бороться со взбешенным Проклятием.

На секунду или две мне показалось, что в панике я не могу дышать, но затем я встала и побежала за ним.

– Карс, подожди! Карс! – крикнула я, но услышала только собственное эхо.

В полутьме я вскарабкалась вверх по лестнице мавзолея.

– Я знаю, ты что-то скрываешь от меня. Ты не можешь угрожать мне только потому, что думаешь, будто мой план отстой! Это еще не все! – крикнула я куда-то в темноту и выбралась из склепа.

Кота не было. Все было черным-черно. Я пыталась нащупать дальнейший путь.

– Карс! Поговори со мной! – завопила я.

Ничего…

Но я нашла трещину в стене, протиснулась и споткнулась.

– Замечательно. И как же мне найти отсюда дорогу на игровое поле? – спросила я в темноте, но ответила мне лишь тишина.

Ах! Этот кот! Если я его поймаю, то сверну ему шею. Сделай глубокий вдох, Элис. Не горячись. Сначала нужно выбраться отсюда. В такой темноте это может длиться вечно. Нужен план. Хороший.

Дрожа, я сделала несколько шагов вперед и споткнулась обо что-то на полу. Это была статуя. Черт! Я коснулась ее!

Меня охватила паника, и одновременно с этим возник вопрос, смогу ли я превратиться в тех игроков, которых давным-давно убрали с поля. Прикосновение было похоже на электрический ток, пробегающий по телу. Камень под моей рукой показался теплым. Все еще стояла тишина, однако казалось, будто я слышу, как он дышит…

Мою кожу начало покалывать, а на языке ощущался металлический привкус. Что-то среднее между кровью и озоном. По спине медленно побежали мурашки. Я хотела быстро отдернуть руку, но она не двигалась.

– Что за?..

Становилось все горячее и горячее, словно я касалась включенной плиты. Гул заполнил уши. Боль распространилась по всему телу, пока не заболели даже зубы. Я открыла рот и заревела. Получился животный звук, похожий на рев дикой кошки. Все мое тело тряслось от конвульсий. Вены похолодели, а после набухли. Жар пульсировал прямо до пальцев ног, дергал их, буквально разрывал на части, пока даже мои кости не начали ломаться. Я рухнула и, наконец, смогла убрать руку с камня.

Согнувшись на полу, я зашипела. Это было настоящее шипение, как у очень большой кошки. Мое тело корчилось, позвонки деформировались и одновременно растягивались. Горячая боль пронзила позвоночник. Я заскулила и почти не услышала голоса, шепчущего мне на ухо:

Голос затих. Мои глаза горели, а рука сжалась в кулак. Когда мне, наконец, удалось открыть глаза, темнота ушла. Все было окутано светом сепии.