– Я был таким идиотом! Поверил, что ты поможешь нам. Но еще глупее было думать, что ты будешь испытывать ко мне те же чувства, что и я к тебе. Последние несколько дней я не мог ни есть, ни пить, ни спать. Всякий раз, закрывая глаза, я видел, как ты беспомощно истекала кровью на полу, замерзала. Или воображал себе еще более ужасный сценарий, в котором тебе нужна была моя помощь, но я не мог приблизиться к тебе, потому что ты перелезла через эту дурацкую стену. А потом… потом…

Посреди рева он внезапно остановился, нахмурился и потер виски, а между его бровями образовалась глубокая морщина.

– Превратись снова в себя прежнюю, чтобы я мог кричать на тебя как на обычного человека! – рявкнул он мне.

Я только и могла, что прошипеть в ответ.

Он приподнял бровь и скрестил руки на груди.

– Ты же можешь превратиться, верно?

Я раздраженно зарычала на него, но, по крайней мере, он понял, в чем тут проблема. Его челюсть дернулась.

– Тебе не следует баловаться с силами, с которыми ты не в силах справится, chérie.

Chérie.

Он назвал меня chérie.

Мое сердце дрогнуло.

Во мне возникло напряжение, которого я раньше не замечала. Я все еще боялась, что он будет не Джексоном, а кем-нибудь другим. Но он был тем самым Джеком. Властным, наглым, идиотским и просто замечательным. Начиная с растрепанных волос и заканчивая босыми ногами. Боже, если он не перестанет смотреть на меня так призывно и в то же время рассерженно, я и правда примусь облизывать его сверху донизу.

Может быть, Джек это заметил, потому что вдруг отступил на шаг.

– Пойдем, мы должны найти Бастиона. Он знает, что делать, – коротко сказал Джек и направился к двери, но споткнулся о ковер.

В мгновение ока я бросилась к нему. Джексон напрягся, а его рука заскользила по моей шерсти. Я не знала, что происходило внутри него на этот раз, но его зрачки сузились, перед тем как он резко повернулся и прижался ко мне. Дрожа, я вдохнула его запах. Пряный и дикий.

– Я не знаю, любить или ненавидеть тебя за то, что ты вернулась, Элис Солт, – прошептал он.

Он отпустил меня так же быстро, как и схватил, и пошел дальше, не говоря ни слова. Все еще ощущая его прикосновение, я прокралась по коридору, глядя на его широкую спину. Движения Джексона были как никогда плавными, несмотря на небольшую неловкость, а шаги практически бесшумными. Знак проклятия на моей лапе все еще покалывал. Меня охватила дрожь. Я практически хотела наброситься на Джека сзади и уткнуться зубами в его шею и… о боже! Мне срочно нужно снова стать человеком. Мои животные инстинкты слишком выражены.

Тем временем Джексон направился в одну из комнат и остановился посередине. Мы, кажется, нашли Бастиона. Но это было не так уж и сложно – всего-то нужно было следовать за пронзительным храпом.

– Что за черт?.. Почему ты спишь здесь, посреди комнаты на полу, старина? – смущенно спросила я.

Вокруг были разбросаны подушки, грязные тарелки и довольно много пустых пивных бутылок. Пахло хмельным логовом хищника. Сам Бастион был одет только в мятно-зеленый мешковатый халат и розовые плюшевые тапочки в форме кроликов.

– Господи, он и правда плох с тех пор, как умерла Эмбер, – пробормотал Джексон, и я заметила беспокойство в его глазах, когда он опустился на колени и похлопал по щеке храпящего Бастиона. – Эй, большой злой волк, пора просыпаться!

Бастион протестующе хмыкнул.

– Привет, Бас… – сказал Джексон громче.

– Секундочку, мама… – пробормотал Бастион.

– Я выгляжу как твоя мамочка? Вставай, не то до конца игры не получишь десерта, – фыркнул Джексон.

Бастион попытался встать, запутался в своих кроличьих тапочках и рухнул на пол.

– Черт, моя спина! Старина, как дела? Я спал всю смену? – простонал Бастион и, посмотрев на меня, зарычал.

Я возмущенно прошипела в ответ.

– Кошка! – рявкнул он.

– Хватит! – сказал Джексон.

Бастион взглянул на него опухшими глазами.

– Ты мне снился. Ты был звездой футбола в школе и провалился на экзамене по французскому.

Джексон вздохнул.

– Алкоголь во время игры запрещен, Бастион, и ты это знаешь. Мы поговорим об этом еще раз, но сначала ты должен показать Элис, как ей превратиться обратно в человека.

Бастион моргнул.

– Элис? Ты имеешь в виду Элис, имя которой нельзя упоминать, потому что иначе ты начнешь реветь? – спросил он, глядя на меня.

Его брови дернулись вверх, пирсинг резво подпрыгнул.

– Элис – это та кошка?

Я вздернула нос. Джексон вздохнул.

– Да. Покажи ей, как трансформироваться.

Бастион фыркнул, что показалось мне немного странным.

– Да уж, как же ты превратилась в эту фигуру? Единственный игрок, который мог превращаться в пантеру, жил в девятнадцатом веке.

Я раздраженно приподняла хвост.

– Она не может тебе ответить. Покажи ей обратное превращение, – нетерпеливо сказал Джексон.

– Ну… – проворчал Бастион и потер затылок. – Это преобразование не такое простое. Когда я был волчонком, мне приходилось годами тренироваться, чтобы научиться двигаться. Если она не поймет этого, то застрянет в середине трансформации.

Джексон поджал губы.

– Разве трансформация не может быть вызвана шоком?

– Да, но… ну… это…

– Тогда сделай это! – бессердечно сказал Джексон.

Я встревоженно посмотрела на него. Шоком? Он хотел меня шокировать? Как?

Поднявшись на ноги, Бастион скривился. От него разило пивом, и кролики на его ногах покачивались.

– Если ты этого хочешь, босс. Прости, Элис, на самом деле ничего личного, – пробормотал он и, прежде чем я успела подготовиться, ударил меня по хвосту изо всех сил.

Я заревела. В своей жизни – особенно в последние несколько месяцев – я уже успела испытать несколько видов боли, но ни один из них не мог сравниться с этой. Казалось, Бастион раздавил ногой все тонкие косточки в моем хвосте. Болевой импульс прошел через все мое тело. Я корчилась, шипела и царапалась так сильно, что мои когти оставляли трещины на полу. Джексон отпрыгнул, а Бастион отчаянно увернулся.

– Это не работает, Джек. Дай ей немного времени попракти… – услышала я слова Бастиона, но Джексон прервал его.

– Еще раз!

– Я знаю, что ты злишься на нее, но…

– Еще раз!

Бастион вздохнул. Я попыталась увернуться, но Ладья, несмотря на алкоголь, был довольно быстр. Он снова поднял ногу и дал мне пинка.