Никос надеялся, что у него будут жена, дети, семья…

Никос сделал Джорджии предложение на следующий день за ужином. Он планировал устроить это по-особенному, с шампанским и цветами, но на улице по-прежнему бушевал шторм, и ему не удалось бы раздобыть свежие цветы или шампанское.

– Выходи за меня замуж, дорогая, – произнес он в конце ужина, глядя на Джорджию в мерцании пламени свечей.

Она изумленно уставилась на него.

Никос улыбнулся, видя ее растерянность:

– Оставайся здесь. Выходи за меня.

– Что?

– Нам хорошо вместе. Мы дополняем друг друга. По-моему, мы будем счастливы вместе.

Джорджия просто смотрела на него в замешательстве.

– Я думаю, это отличное решение, – осторожно прибавил Никос, желая казаться менее прагматичным и более романтичным. – Мы стали бы одной семьей. Ты, я и наш сын.

Широко раскрыв глаза, Джорджия встала из-за стола. Она выглядела почти испуганной.

– У нас ничего не получится, и ты это знаешь, – сказала она.

– Почему не получится? Я тебе нравлюсь. Ты мне нравишься. Мы вместе зачали ребенка. Мы должны быть семьей.

Ее глаза наполнились слезами.

– Это не так просто.

– А мне кажется, просто.

– Никос, я учусь в ординатуре. Мне предстоят экзамены. Пройдут годы, прежде чем я стану опытным врачом…

– Подожди, когда подрастет ребенок, а потом возвращайся в учебе.

– Я не могу этого сделать.

– Почему нет?

Джорджия покачала головой.

– Мне надо на воздух, – сказала она, направляясь к террасе.

– Идет дождь, Джорджия.

– Тогда я пойду в свою комнату. – Она почти побежала к лестнице.

– Не беги, – потребовал Никос, догоняя ее. – Почему ты так расстроилась? Ты можешь мне отказать. Я не стану ни к чему тебя принуждать.

Джорджия растерянно покачала головой. Она чувствовала себя загнанной в угол.

Прошедшие несколько дней она была счастлива, как никогда в жизни. И она не хотела расставаться с Никосом и ребенком, но и не желала выходить замуж.

– Джорджия? – тихо сказал Никос, пытаясь заставить ее посмотреть на него.

Она уперлась рукой ему в грудь, не зная, то ли обнять его, то ли оттолкнуть.

– Я должна закончить учебу, Никос. Я должна закончить то, что начала.

– Но тебе не придется работать, если ты выйдешь за меня замуж. Ты сможешь заниматься нашим сыном. Ты будешь матерью.

– Никос! – Джорджия ударила кулаком ему в грудь. – Я никогда не хотела быть матерью! Я хотела стать врачом. И я по-прежнему собираюсь быть врачом и вести ту жизнь, какую я запланировала.

Никос отпустил ее, и она побежала вверх по лестнице.

Оказавшись в своей комнате, Джорджия свернулась калачиком на кровати, схватила подушку и крепко прижала ее к груди. Она сказала Никосу не всю правду. Она хотела стать матерью и воспитывать своего ребенка. Но разве она сумеет отказаться от привычного ей мира, от своих планов и мечтаний? Разве она сможет отказаться от Сюзанны?

Но, с другой стороны, Джорджия была не в состоянии бросить Никоса и ребенка. Ей не хотелось плакать, но решение ей следовало принимать с холодной головой.

Вероятно, Никос подумал, что она не хочет его и не любит своего сына. Как это исправить? Что делать?

Внезапно он оказался у изножья ее кровати. Она даже не слышала, как он вошел в комнату.

– Джорджия?

– Я не готова разговаривать.

– Хорошо. Не разговаривай. Просто послушай. Я поддерживаю твое желание стать врачом. Я думаю, ты должна окончить ординатуру.

– Что? – Джорджия села.

– Уверен, мы справимся. Ты будешь учиться и воспитывать ребенка.

– Как?

– Ну, есть же самолеты, отели, дома и Интернет, – сказал Никос.

– На Камари нет Интернета.

– Может, стоит потратить миллиард на то, чтобы он тут был.

Джорджия рассмеялась:

– Ты должен был ответить иначе. Зачем тратить столько денег?

– Не сомневаюсь, мы со всем справимся. Если будем вместе.

– Да. – Встав с кровати, Джорджия обняла Никоса и поцеловала его. – Может, обсудим детали наших планов в постели?

– До чего же ты ненасытна, дорогая. – Он улыбнулся.

– И кто мне это говорит?

Никос тихо и чувственно рассмеялся, потом запер дверь спальни и улегся с Джорджией в постель.

Следующий месяц был, несомненно, самым счастливым месяцем в жизни Джорджии. Наступил апрель, дожди прекратились, солнце светило все чаще, а дни становились теплее. Идти на пляж было еще рано, но Джорджия уже отказалась от толстых свитеров и носила более легкую одежду.

Цвела бугенвиллея – огромные скопления ярко-розовых и алых цветов обрамляли дверные проемы, ворота и белые стены дома.

Джорджия стала спокойнее. Она просыпалась от ярких солнечных лучей и видела голубое небо над ослепительно-синей водой. Все казалось ей великолепным. Потому что она была безумно влюблена.

Теперь она понимала, что влюбилась по-настоящему впервые в жизни. Никос стал ее первой любовью. Джорджия считала, что, возможно, ей понравится жить на острове. Но сначала она должна окончить учебу.

Никос сказал, что они придумают, как ей и учиться, и воспитывать ребенка. Он говорил, что им не надо торопиться, а следует действовать постепенно. Это был хороший совет. На этой неделе на остров приезжал доктор и сообщил, что у Джорджии все в порядке, ребенок чувствует себя замечательно. Она была уже на тридцать второй неделе. Они обсудили предстоящие роды. Джорджия заявила, что согласна рожать на Камари, если на остров приедут врач и акушерка.

Они обсудили план на случай непредвиденных обстоятельств. Джорджия испытала облегчение, узнав, что при необходимости вертолет сразу доставит ее в Афины.

Все хорошо. Ребенок в порядке. Джорджия погладила живот. Этот ребенок соединил ее с Никосом. Он помог им стать семьей. Малыш действовал как маленькая сваха.

Джорджия улыбнулась и снова погладила живот, а потом встала с дивана и прошлась по комнате, решив убрать на место чистую одежку, корзину с которой ранее принесла экономка.

Поверх сложенной одежды лежала фотография в позолоченной рамке. Это был снимок Джорджии и Никоса. Он обнимал ее, и они улыбались фотографу.

Джорджия нахмурилась, не помня, когда сделана фотография. А еще она не узнала свою одежду. Кроме того, она была снята в довольно необычной, напряженной позе.