Он задумчив и искренен, и это очаровывает меня еще сильнее.

– Иногда собеседник раскрепощается, если просто вызвать его на обмен мнениями. Возможно, это заставляет человека задуматься, кто он такой. Большую часть времени я просто разбрасываю семена. Предоставляю возможность. Наблюдаю, как люди познают себя. Я пытаюсь им помогать. Знаешь, сколько раз меня буквально ошеломляла чужая доброта? Желание чем-то поделиться, что-то отдать, помочь? Честное слово, я знаю массу неприятных личностей. Но в основном, Элисон, люди хорошие. Правда. Мне повезло – я видел очень много добра.

– Ты всегда в центре внимания благодаря тому, что делаешь. Должно быть, это приятно, – говорю я с легким вызовом.

Глаза Эсбена загораются, на лице появляется легкая улыбка. Это так чудесно, что невозможно описать словами.

– Ну… да. До некоторой степени. Но я ведь пишу не о себе. В большинстве своих постов я вообще стараюсь не появляться, но, конечно, кое-где участвую сам. Как ты знаешь. – Он лукаво подмигивает и продолжает: – Обычно, впрочем, я вывожу в центр внимания других людей.

Он замолкает, и я замечаю, что Эсбен слегка нервничает.

– Но с ними я не хожу пить кофе. Ты – первая.

Я смотрю в окно и вижу, что мимо идут женщина с девочкой. Мне становится больно. У меня никогда не будет матери. На несколько минут я погружаюсь в уныние, а затем возвращаюсь в реальность. Как я уже знаю, Эсбен не возражает, что я порой ухожу в себя.

– А может быть, ты считаешь, что обязан сходить со мной в кафе из-за того поцелуя. Потому что твои подписчики просто с ума сходят.

– Элисон, – твердо говорит Эсбен. – Посмотри на меня.

И я смотрю.

– Я никому ничего не обязан. Я здесь, потому что хочу этого. В тот день именно мне не хотелось, чтобы поцелуй прекращался, а теперь мне интересно, не чувствуешь ли ты себя обязанной. Возможно, ты просто пытаешься примириться с тем, что произошло. Поставить точку.

Я внимательно смотрю на него, проваливаясь в уже знакомое ощущение безопасности и чуда, растворяясь в прекрасных янтарных глазах. Я усиленно думаю – и чувствую, что вся напрягаюсь. Тогда я вдыхаю и выдыхаю, может быть слишком громко, но Эсбен не обращает на это никакого внимания.

Еще несколько глубоких вдохов – и я отвечаю, обдуманно и искренно. От всего сердца я открываюсь ему:

– Я не хочу ставить точку. Не хочу, чтобы это закончилось.

Эсбен придвигается чуть ближе и снимает руку со спинки кушетки, слегка коснувшись пальцами моего плеча.

– Я рад это слышать.

– Но я слабая. И не знаю, что делать. Что бы такое между нами ни было.

– Я знаю, что ты хрупкая. Я всё понимаю, – говорит Эсбен, продолжая касаться меня пальцем. – Ты сильнее, чем думаешь. Сейчас ты борешься. Тот, кто борется – не слаб. Но тебе необязательно сражаться в одиночку.

Непривычная мысль.

– Почему ты это делаешь? Почему… почему я? Тысячи девушек бегают за тобой и строят тебе глазки, в Интернете и здесь, в колледже. Я не понимаю, почему ты здесь, со мной, весь такой клевый и милый. Почему вынуждаешь меня болтать и рассказывать то, что я не рассказала бы никому другому.

Его рука крепко ложится на мое плечо.

– Если хочешь список причин – пожалуйста. Ты красивая, добрая, смелая. Загадочная, веселая, оригинальная. В тебе скрыта большая сила, которая меня притягивает. Не говоря уж о том, кстати, что ты отлично целуешься. Я такого даже не помню. Но главное… – Эсбен ёрзает, и я вижу, что он отчего-то волнуется. – Может быть, ты нравишься мне безо всяких объяснений? Просто потому что нравишься?

Потрясенная, я задумываюсь над тем, что он сказал – над тем, что, очевидно, он чувствует. Эсбен дал мне несомненную свободу, которая сделала меня удивительно счастливой, и я даже позволяю себе игриво взглянуть на него.

– Значит, целоваться тебе понравилось?

Эсбен запускает руку мне под волосы и ласково гладит шею. Он медленно произносит:

– Да, понравилось. Однозначно.

– Что ж, – говорю я и тянусь к кружке, – очень приятно это слышать. Я не зря пропустила сегодня лекцию.

– Принимаю комплимент. – Эсбен берет свою кружку, и мы чокаемся.

Мы идем к машине, соприкасаясь плечами. Эсбен включает музыку, потому что на сегодня уже достаточно разговоров. Мы оба охвачены эйфорией, которая не оставляет места больше ни для чего. Когда машина останавливается, я лезу за сумочкой и вижу на полу открытый бумажный пакет.

Вокруг валяются не меньше сотни пуговок с девизами.

Меня переполняют радостное возбуждение и ощущение чуда. И я не хочу выходить из этого состояния.

Вечером я пытаюсь связаться со Стеффи по скайпу, поскольку хочу, чтобы она увидела, как я по-идиотски сияю, но она не отвечает, а вместо этого тут же перезванивает сама.

– Прости. Я отвратительно выгляжу и не желаю, чтоб ты видела мои сальные волосы и мешки под глазами. Такое ощущение, что за два дня я смоталась туда и обратно через всю страну. Подожди-ка. Ну да, именно это я и сделала!

– В таком случае, спасибо, что не показываешься. – Я включаю громкую связь и смотрю на себя в зеркало.

Обычно я не трачу время на то, чтобы полюбоваться собой, но сегодня – совсем другое дело. Сегодня я хочу видеть себя счастливой.

– Как ты поживаешь? Помимо мешков под глазами. Чем будешь заниматься на неделе? О! Ты же не рассказала мне про свою стажировку…

– Да это всё скучно. Какая разница? Я хочу знать, как дела у тебя. Твоя жизнь сейчас стала необыкновенно насыщенной.

Голос у Стеффи и правда утомленный, но я знаю, что она пытается приободриться ради меня.

– Э… ты не объяснишь, как завить волосы, чтобы было как в тот вечер? Когда я пошла к Эсбену.

На мгновение повисает тишина. А потом Стеффи отвечает – с глубоким удовлетворением. До нее дошло.

– Ты набралась смелости, да? Эсбену понравилась твоя прическа, и ты набралась смелости. Ты рискнула, и это окупилось.

Подруга начинает засыпать меня вопросами, и, поскольку она настаивает, я подробно, ничего не упуская, рассказываю, как прошел день. Когда мы расстаемся, Стеффи знает столько, что спрашивать больше не о чем.

Вечером во вторник, когда я сижу и занимаюсь, в дверь стучат.

– Привет. Можно?

Эсбен в темно-зеленой рубашке под кожаным пиджаком. Цвета волшебного леса, в котором мне хочется затеряться.

– Привет.

Я отступаю на шаг и пытаюсь принять менее мечтательный вид.

– Я договорился встретиться с Керри и уже опаздываю, так что у меня всего две минуты. Она хочет показать мне свою последнюю картину, но я решил сначала зайти сюда.