Вспомнив про клинок, что я оставила на палубе, вытерев слёзы, я взяла первый острый предмет со стола — металлический циркуль, — и подошла на цыпочках к двери.

Виталя сипло, будто погибая, тихо хрюкнул.

— Возьми себя в руки, трус! — я ударила себя по щеке и дрожащей рукой распахнула дверь.

Умертвие, что хотело прокрасться ко мне в каюту, душило Виталю, который, видимо, в отличие от меня решил героически спасти своего друга.

— Убери от него свои патлы!!! Сволочь!!! А-А-А!!! — я замахнулась циркулем, и прямо в гнилую черепушку со всей силы ударила живой труп.

Из раны, что пришлась по касательной, пошла чёрная вязкая дрянь.

Умертвие в лохмотьях медленно повернуло на меня свои черныё дымящиеся глазницы. И, улыбнувшись гнилыми зубами, сильнее сжало горло Витали.

ДУМАЙ!!! ДУМАЙ, тупая Морозова!!!

На дальней части палубы сверкнул красным клинок.

— Виталя, я сейчас… Он поможет… Он сам всё сделает… — бубнила я себе под нос, вытирая слёзы, не заметив, как сиганула прямо сквозь толпу умертвий и трупов, распихивая всех на своём пути к клинку.

Я вытащила из-под мёртвого матроса свою шпагу, развернулась и замерла.

Перед дверьми каюты стоял силуэт полностью горящий зелёным пламенем... Он был похож на демона. В руках мужчины был Виталя, что понуро опустил голову вниз. Будто он…

— Нет… — сказала я с комом в горле… — Нет…

У меня опустились руки.

Позади что-то шевельнулось.

Я чуть развернулась.

Но было поздно.

В секунду из моей руки кто-то с силой выхватил мою шпагу и… воткнул в живот.

***

Грэгори, почуяв сердцем неладное, посмотрел на свой корабль.

— НЕ-Е-Е-ЕТ! — закричали в унисон громкие мужские голоса.

Но проклятый командор лишь улыбнулся, посмотрел на горящий зелёный силуэт в метре от себя, на Грэгори, на девушку, что согнулась пополам и, смеясь всё больше, ещё глубже воткнул клинок в девушку.

Та, убрав руки от живота, пошатнувшись, посмотрела на свои ладони в крови и грохнулась на колени, а после и всем обмякшим телом на пол.

Зелёное пламя взорвалось ядерным грибом до небес.

В ту же секунду корабль с умертвиями испарился.

Максимилиан оцепенел от ужаса. Он не мог ни дышать, ни сдвинуться с места. Мужчина стоял, объятый своей силой, и не мог сделать ни-че-го.

Вдруг его отбросили в стену когтистыми лапами.

— Ушёл с дороги, придурок! — прорычал обернувшийся Дракон. Он был очень похож на Мертилида: та же графитовая рельефная кожа, вот только глаза были светлыми. Матросы не обращали на него никакого внимания, и Максимилиан понял, что тот использует дублирующую личину — он видел реального Грэгори, а все остальные своего Капитана-человека.

— Девочка моя… — прошептал Дракон, падая на колени. Максимилиан очнулся и подлетел к Саше с другой стороны.

Грэгори, как будто хрустальную вазу, взял тело Саши и прижал к себе, обволакивая священным огнём, заживляя рану.

От огромного тела веяло печалью и трагедией. Все матросы судна получили мысленное указание Капитана покинуть эту часть корабля. Двое сильнейших мужчин остались со своей печалью один на один.

Чуть погодя, заживляющий огонь угас, но девушка не пришла в себя.

— Дай я, — пробормотал Максимилиан и протянул вмиг загоревшиеся зелёным пламенем руки к животу девушки. Сила заструилась от него к ней, перетекая словно горный поток. Максимилиан был готов отдать всё до последней капли. Вот только…

Он поднял взгляд на Дракона. С глубоким вдохом перекрыл поток силы. Закрыл глаза. И провёл ладонью над грудью девушки. Раз. Другой. Ничего.

— Её нет с нами… — помертвевшими губами прошептал мужчина. И откинулся назад, всё также не раскрывая глаз. Он не был уверен, что готов разрыдаться прямо сейчас.

— В смысле нет? — утробно прорычал Дракон. Он не мог смириться со словами Принца, — Она дышит? Дышит! Просто твои руки растут из седалища! — чуть отдалившись в сторону, он гаркнул что есть мочи, — СТИВ!!!

Через минуту врачеватель уже стоял около своего Господина.

— Звали? — чуть склонился лекарь.

— Проверь её, живо! — лекарь вновь поклонился и опустился рядом с мужчинами на колени.

Из своего чемоданчика лекарь достал камень, который источал слабое голубое свечение, и склонился над девушкой, что покорила сердце их Капитана.

Мужчины затаив дыхание, склонились над Александрой. Они не отрывали взгляд от камня, что использовал Стив. У мужчин тлела маленькая, но всё же надежда.

Камень после всех манипуляций лекаря всё также источал слабый свет.

— Ну??? — не выдержал Грэгори. Его вытянутые зрачки пульсировали от охватившего его напряжения.

Лекарь опустился на пятки и с недоверием уставился на камень в своих руках. Поднеся его к лицу, он что-то прошептал, и вновь склонился над девушкой. Спустя некоторое время, лекарь неверяще посмотрел на своего Господина:

— Её души больше нет с нами, — просипел лекарь и поспешил убраться с дороги Капитана.

Грэгори с душераздирающим воем вскочил с места и кинулся на Максимилиана. Он схватил зеленеющего Принца за грудки и вжал в стену:

— Это ты во всём виноват! ТЫ!!! — он попытался ударить Максимилиана, но тот увернулся, — Какого морского дьявола ты выперся на палубу??? — заорал Дракон. Его сердце разрывалось на куски от мысли, что Александры больше нет.

— А как ты мог втянуть её в это??? — в свою очередь вскричал Максимилиан. Сила требовала выхода. В Дракона полетел первый зелёный сгусток, — Зная, что она на корабле! Как мог ТЫ???

Двое обезумевших от горя мужчины сошлись в страшной кровавой схватке. Удары были настолько сильны, что был слышен хруст костей. Воздух буквально потрескивал и искрился из-за магии, бурлящей в сражающихся.

Поначалу команда хотела вмешаться и растащить по углам дерущихся, но, зная нрав Капитана, они не посмели. В итоге через час на палубе сидели избитые в кровь мужчины, а рядом с ними лежала Саша. Ветер трепал кровавые клочья одежды, которая смогла уцелеть.

— Надо оживить свинью, — сказал Максимилиан, смотря в даль, — Ей не понравится, если та умрёт.

Дракон, отведя руку в сторону, притянул безжизненное тело маленькой свинки, которая хвостом бродила за его драгоценностью. Взяв тушку в руки, он закрыл глаза. На той сохранился запах Александры. Это разрывало всё его естество. Но этот придурок прав, она расстроится. Сконцентрировавшись, Грэгори выдохнул маленькую струю лечебного огня. Свин, пискнув, заворочался в его руках.