Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О боже! Он сказал «возбужденный»?
– Нет, возбудитель!
– Это что-то из области кошмаров!
– Точно.
– Сколько нам осталось, до того как…
– Тссс. Я не слышу.
– Не понимаю, почему мы вообще это слушаем.
– Но все это же неправда?..
– Нет.
– Да.
– Более того, дети будут и дальше производить на свет…
– Что он делает со своими пальцами?
– Если не прекратишь болтать, я позову учителя.
Если ремарки в диалоге не раскрывают психологических травм из детства героя, не сообщают о падениях и взлетах его карьеры и не способны даже продемонстрировать все разнообразие речевых глаголов, зачем они вообще нужны?
Да просто для того, чтобы понять, кто именно говорит. Без них читатель в диалоге заблудится.
Иногда авторы настаивают на бесполезности ремарок в диалогах, поскольку убеждены: голоса персонажей так виртуозно прописаны, что у читателя нет ни малейшего шанса их перепутать. Однако, перескакивая с одной реплики на другую, потерять след говорящего проще простого. Если на целой странице у вас нет речевых ремарок, читателю почти наверняка придется вернуться к последней реплике, где они были, и определить говорящего, а заодно недобрым словом помянуть автора.
Не забывайте время от времени напоминать читателю, где происходит беседа и что творится вокруг. Голые реплики заставят его погрузиться в кошмар фантастического сценария, где два мозга общаются телепатически, подвешенные в темном аквариуме с богатой питательными веществами жидкостью. (Но если вы действительно пишете роман о двух мозгах, общающихся именно так, тогда продолжайте.)
ПРОТОКОЛ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ
КОГДА НЕ УПУЩЕНО НИ ЕДИНОГО СЛОВА
– Привет, Харриет, – сказала Джейн, присаживаясь за столик в ресторане. – Извини, что опоздала.
– Привет, Джейн. Рада тебя видеть, – ответила Харриет.
– Долго ты ждала? – заботливо поинтересовалась Джейн.
– Нет, не беспокойся, всего пять минут.
– О, ну тогда неплохо, – облегченно улыбнулась Джейн.
– Да я сама опоздала. С автобусами просто катастрофа.
– Поезда не лучше. Фу.
Обе рассмеялись. Затем Джейн взяла меню.
– Ты уже выбрала что-то?
– «Бульварные креветки» выглядят неплохо. – Джейн сдвинула брови, внимательно изучая меню. – А «Партия в сквош»… это вегетарианское блюдо? Сейчас спросим.
– Да, спросим, конечно. Я всегда беспокоюсь, что использование живых существ в качестве источника белка может привести к непоправимым последствиям…
Как раз в этот момент появилась официантка, готовая принять заказ.
– Здравствуйте! Могу я рассказать о наших специальных предложениях? – радостно выпалила она.
– О боже, только не это…
– Боюсь, что да, автор намерен перечислить все предложения.
Некоторые авторы в попытке как можно точнее отразить действительность засоряют свои диалоги бессмысленной болтовней. Однако, чтобы достичь реалистичности, реальность надо оставить в стороне. Это также убережет ваших читателей от смертной тоски и скуки.
«Но я хочу изобразить жизнь во всех нелепых тривиальных деталях, – можете возразить вы. – К тому же именно так люди и говорят!» Совершенно верно, но те же люди не будут сидеть и читать это. Как писатель, вы решаете, что именно впустить в текст. Вы же не отмечаете каждый раз, что ваш герой моргнул, вот и отложите в сторону все дежурные фразы.
Допустимый компромисс для приведенного выше отрывка может выглядеть так: «Войдя в ресторан с пятиминутным опозданием, Джейн извинилась и присела за столик. Харриет выглядела обеспокоенной. “Что касается результатов вскрытия…” – начала она».
НЕ ОБРАЩАЙТЕ НА НАС ВНИМАНИЯ
КОГДА АВТОР ЗАБЫВАЕТ О ПЕРСОНАЖАХ
Собрание началось с короткой вступительной речи мэра. По воле случая Джейн и Алан оказались рядом, за дальним концом стола. Джейн старательно избегала его взгляда.
Алан достал ручку и стал постукивать ею по столу. Он знал, как это раздражало Джейн.
Джейн сердито посмотрела на него. Алан усмехнулся. Она выхватила у него ручку.
Алан сверкнул на нее глазами, но вскоре смягчился.
– Джейн…
– Не хочу даже слышать.
– Джейн, ты не представляешь, как мне жаль!
– Нужно было думать до того, как вы с твоей двоюродной сестрой…
– Троюродной, – перебил Алан, забыв о нежных чувствах. – Это законно.
– Как угодно! – ответила она. – Если бы она была на пару месяцев помоложе, не было бы законно.
– Если бы ты была пораскрепощеннее в постели и не заводила разговор о своей так называемой травме каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, может, тебе было бы на что жаловаться, – с горечью произнес Алан. – Я понял, ладно. Невыносимо было смотреть на то, что твой отец делал с Пушком. Но это было двадцать лет назад. Пора уже отпустить.
Джейн злобно покачала головой.
– Вот что получаешь, когда доверяешь неонацистам!
– Конечно! Давай всё свалим на политику! – Алан ударил по столу, его ноздри раздулись. – Ты и твои друзья-евреи были бы счастливы, если бы патриоты, вроде меня…
– Заткнись, Алан! Заткнись! – пронзительно закричала она, схватила его за воротник и начала трясти.
По окончании собрания они вышли из кабинета вместе с коллегами, погрузившись в записи, касающиеся выбранной мэром кампании по освобождению Детройта от крабов.
Когда герои рассказывают друг другу о холодящих душу преступлениях, сексуальных шалостях или планах по свержению правительства, они порой не обращают внимания, что находятся в машине с тремя незнакомцами. Незнакомцы же, в свою очередь, не вмешиваются. Но не потому, что им свойственна нездоровая вежливость, а потому что автор про них забыл.
Сосредоточившись на развитии диалога и на героях, которые прямо сейчас разговаривают, автор упускает из виду сцену, описанную до начала разговора, и героев, которые в ней участвовали. Вы можете спокойно, без ущерба для сюжета, забыть о стоящем в углу растении, но если там стоит человек, не забывайте: в комнате присутствует наблюдатель.
Большинство людей в реальной жизни не говорят сами с собой в присутствии других, а если и говорят, это непременно вызывает странные взгляды или комментарии. Однако улицы городов в неопубликованных романах заполнены персонажами, глубоко погруженными в беседы с самими собой. Никто бровью не ведет, когда человек в переполненном автобусе вдруг кричит: «Теперь я понял! Я должен убить Монику, чтобы спасти нас всех!»
