— Да отпусти ты её. Она же, бедная, вся уже извелась, — замечает Дин, вспоминая наконец и обо мне.

— Думаешь, собачонке стоит дать выйти на волю?

— Я не собачонка! — рычу в ответ, колотя руками по его плечам и всё надеясь, что он отпустит меня.

— Горячая у вас Олливия. Очень!

— Слюни подбери. Тебе даже кусочка не достанется.

— Да хватит надо мной издеваться! Я вам не вещь! Вы всё так обсуждаете, будто меня тут и нет. Какие же вы хамы! Немедленно отпустите меня!

Майкл на удивление действительно отпускает меня. Почувствовав свободу, я быстро направляюсь к вешалке со своим пальто, даже не оглядываясь назад.

Мне не терпится сбежать из этого места. Подойдя к тёмному коридору, разделяющему зал с другим, я уже хочу нырнуть в него, но меня останавливает охранник.

— Развернитесь и вернитесь обратно, — говорит он.

— С чего вдруг? Я хочу уйди отсюда! — огрызаюсь в ответ.

— Вам не разрешено покидать помещение. Прошу пройти обратно к столику.

— Да что это за место, где запрещают посетителям покидать заведение?

Ярость кипит во мне. Меня бесят все, кто только находится в поле моего зрения.

— Вам не разрешено покидать помещение, — монотонно повторяет мужчина. — Прошу пройти обратно к столику.

— Да ты что, робот? — взрываюсь я.

— Никак нет, мэм.

— О боги! Кто запрещает мне выходить?

— Я, — слышится чей-то голос, который мне хочется поскорее забыть.

Обернувшись, вижу еле стоящего на ногах Майкла, что ехидно улыбается.

— Я, я, я, я… — дополняет он и, сделав глоток из стакана, дёргает меня за рукав к себе и продолжает: — И ещё раз я!

— Да вы на ногах не держитесь! Какого хрена устроили тут цирк?

— Цирк — это вся твоя жизнь, глупышка!

Ким тащит меня обратно к столику, где Дин уже напевает какую-то песню.

— С возвращением, прекрасная леди! — увидев меня, восклицает он и делает шутливый поклон.

— Я не хочу сидеть с такими свиньями, как вы! Майкл, да чтоб тебя! Прикажи, чтобы меня выпустили!

— Я не слышу, что ты там говоришь?

В итоге, мне всё же приходится сесть рядом и наблюдать, как эти двое обсуждают всё на свете, при этом совершенно не замечая меня.

Проходит примерно полтора часа, когда Дин уже практически засыпает на столе в своих слюнях, а Ким вдруг решает одуматься.

— О, ты ещё тут? — интересуется он, удивлённо смотря на меня.

Что до меня же, то я ужасно зла из-за событий, которые со мной происходят. «Больше никогда не соглашусь на уловки Роуз! Это же надо, пойти на чёртово свидание вслепую!» — размышляю про себя, мрачно разглядывая мужчину и отвечая:

— Вы заперли меня, где мне ещё быть?

— Точно!

Допив последний бокал, Майкл поворачивается ко мне.

— Что с лицом? — спрашиваю я у него.

— Долгая история…

— Ну я-то точно никуда не тороплюсь!

— Как-нибудь потом расскажу. И вообще, на кой хер ты сюда явилась?

— В смысле, я сюда явилась?

— Я спокойно отдыхал, и тут ты нарисовалась. Зачем? Не успела занять пост главного художественного редактора, как уже следишь за мной?

— Поздравляю! Твоя самооценка только что пробила потолок.

— Она давно его пробила, глупышка!

Мы некоторое время молчим, просто пялясь друг на друга.

Я смотрю на Майкла и не понимаю, с чего у него такой паршивый характер. Высокомерие и явно завышенная самооценка безо всяких сомнений опережают его на пути к славе.

— Мне кажется, нам пора, — не выдерживая установившейся тишины, замечаю я.

— Мне тоже так казалось, пока она не ушла, — задумчиво отзывается мужчина.

— Ты о ком?

— О своей жене, глупая.

Он снимает очки и смотрит на меня. Под глазом у него красуется фиолетовый фингал, который, по всей видимости, назавтра разрастётся ещё больше.

Мне неизвестно, откуда, но у меня вдруг появляется сочувствие к нему, и я, сама того не понимая, вдруг интересуюсь:

— Ты любил её?

— Наверное.

— Почему же расстались?

— Ради детей.

«Что ж, Роуз права. Майкл и впрямь был женат», — мысленно отмечаю я, потупившись и разглядывая матовую столешницу. Но в то же время меня ошарашивает так новость, которую изрек Майкл. «Для чего он это рассказывает, если все хранит в тайне?» Мне не хочется ворошить его прошлое, но только желание сопереживать оказывается сильнее.

— Паршиво, наверное?

— Я просто скучаю по детям.

— Сколько им?

— Уже по четыре годика. Близнецы. Мальчики.

Мужчина отводит взгляд, нацепив на себя очки. Его слова заставляют меня задуматься и немного пересмотреть своё отношение к нему.

Подумав, что это, скорее всего, в нём играет алкоголь, и завтра всё станет на прежние места, я решаюсь спросить у него о том, что волнует меня больше всего.

— Почему ты вчера подвёз меня?

Ким же будто и не слышит меня. Мне отчётливо видно, что он залипает в одну точку.

— Ладно, — говорю я и поджимаю губы, поскольку решаю, что вопрос неуместен. — Нам и правда уже пора.

Встаю с кресла, но только меня останавливает голос Майкла, который замечает:

— Не задавай вопросы, на которые и так знаешь ответы.

— Хорошо… — ничего не понимая, соглашаюсь в ответ и пожимаю плечами.

Поднявшись на ноги и качнувшись, он слегка задевает меня.

— Я вызову такси.

— Не нужно, я сам поведу.

— Ещё чего! Не хватало ещё твоей смерти сегодня.

— Да ты заботливая собачка!

— Иди в жопу! — бросаю я и, резко развернувшись, направляюсь к выходу. Мужчина же, шатаясь, волочится за мной.

Едва мы выходим из бара, как я с жадностью делаю глоток свежего воздуха, и мне становится легче. Мой спутник облокачивается на стену рядом со входом и закуривает сигарету.

— Говори адрес, — требую я.

— Мы едем к тебе, — равнодушно сообщает он.

— Чего? — возмущённо переспрашиваю у него, в который раз за вечер удивляясь этому человеку.

— Твой бунгало ближе моего. Мы едем к тебе.

— Ещё чего! Нет уж, называй свой адрес, а иначе я оставлю тебя тут одного.

— Да пожалуйста!