— Неужели?

— Это было вЕгипте. Помнишь, мы там с тобой немножечко занимались контрабандой? Да, именнов Египте нам и рассказали эту историю. Эта дама — француженка. Она прекраснаяохотница (говорят, что она даст фору любому мужчине). А еще поговаривают о том,что она была любовницей Наполеона.

— Нет, этого неможет быть! — воскликнул Джеймс.

Дэниел пожалплечами.

— Говорилитакже, что Наполеон считал ее непревзойденной.

— Неужели тызнаешь всех женщин? Да у тебя не голова, а энциклопедия!

— Я помню нетолько всех женщин (хотя это самая приятная информация, которая хранится в моейголове), но и твой распорядок дня, — ответил Дэниел. — Кстати, сейчас, когда тынаконец обратил на меня свое внимание, напоминаю тебе о том, что ты сегодняобедаешь у Лэвенхемов.

— Разве я обещалграфу приехать к нему на обед?

— Да, обещал.Сегодня утром, когда принесли приглашение. Я сказал посыльному, что ты будешьнесказанно рад отобедать у графа.

— Черт тебяпобери!

— Я знал, что тысогласишься. Не забывай, Лэвенхем нам нужен. Кроме того, он прислал такоетрогательное письмо, так просил тебя принять его приглашение, что отказать емубыло бы верхом неприличия.

— Нужно проучитьтебя как следует, чтобы ты не читал мои письма.

— О, мне всегдабыло интересно читать твои письма, — улыбнувшись, ответил Дэниел.

В этот момент вдверь тихо постучал Каллео.

— Войдите, —ответил Джеймс, вставая с кресла.

Дэниелпоследовал его примеру.

Дверь открылась,и в кабинет вошли четыре пожилые и довольно красивые женщины. Три из них былизнакомы Джеймсу — он видел их в доме Кэролайн Пирсон. Во главе маленькой группыбыла та сама миниатюрная леди, которая открыла ему дверь и взяла у него еетуфли. За ней стояла высокая, величественная женщина в черной меховойохотничьей шапочке, украшенной кисточками. Одета она была по последнейлондонской моде (этот стиль назывался a la militaire[10]).На ней была модная бело-голубая накидка, напоминающая гусарский ментик, аэлегантное платье было отделано золотистыми кистями.

В отличие отнее, третья гостья казалась милой и скромной женщиной. На ней была простаясоломенная шляпа и платье из плотной коричневой ткани с голубой отделкой.Джеймс почему-то сразу представил эту даму с молитвенником в руках.

Четвертаяженщина вошла в кабинет не сразу. Она подождала, пока переступят порог ееподруги. Эта дама имела весьма внушительные размеры. Ей пришлось нагнуть головуи повернуться боком для того, чтобы в дверной проем поместились ее широкие юбкии высокий напудренный парик, поверх которого была надета замысловатая шляпа сширокими полями. Протиснувшись в дверь, дама подняла голову и улыбнулась.

— Дэниел, оставьнас, пожалуйста, — сказал Джеймс.

Его друг снескрываемым интересом разглядывал женщин, пытаясь, по-видимому, найти срединих скандально известную Виолетту Миллз.

— Что? О да,конечно, — пробормотал он и поклонился дамам. — Прошу меня извинить, леди.

— Спасибо,Дэниел, — ответил Джеймс. Он подождал, пока его друг выйдет из комнаты, закрылза ним дверь, а потом снова подошел к столу.

Миниатюрнаяженщина, опираясь на трость, вышла вперед. Зеленые перья на ее элегантнойшляпке грациозно покачивались.

— МистерФеррингтон, я мисс Минерва Пирсон, тетка Кэролайн Пирсон, — сказала она,протянув Джеймсу ладонь.

Он взял ее рукуи поклонился. Она слегка сжала его пальцы, и это удивило его.

— Мои подруги, —повернувшись к остальным женщинам, сказала она. — Это баронесса деСеверин-Фортье, — представила она, и величественная француженка слегка склонилаголову в знак приветствия. «Да, эта дама вполне могла быть любовницейНаполеона», — подумал Джеймс, представив баронессу в объятиях французского императора.— Это миссис Виолетта Миллз. — Мисс Пирсон указала на самую скромную инеприметную из женщин. Глядя на нее, Джеймс не мог поверить в то, что эта ледимогла возбудить в мужчине безумную любовь. — А это леди Мэри Дорчестер, вдоваполковника сэра Уильяма Дорчестера.

Это имя былознакомо Джеймсу с детства. Он вместе с братьями часто играл в войну. Ониинсценировали колониальные баталии и все время спорили о том, кто из них будетзнаменитым героем Британии, «сумасшедшим Уильямом». Обычно эта роль доставаласьДжеймсу.

Он поклонилсядамам. Ему очень не терпелось узнать, что связывает их с Кэролайн Пирсон изачем они пришли.

— Не хотите липрисесть? — предложил он, указав на кресла, стоявшие возле окна, котороевыходило во внутренний сад.

— Благодаримвас, — ответила мисс Пирсон за себя и подруг. — Не беспокойтесь, мы вас долгоне задержим.

Дамыпрошествовали к креслам.

— Мне оченьнравится ваш кабинет, мистер Феррингтон, — сказала баронесса. — Люблю запахкожаных переплетов и табака. Это так по-мужски, — добавила она.

Баронессасделала ударение на последних словах и грациозно склонила голову. Похоже, онахотела сделать Джеймсу комплимент.

— Благодарю вас,— ответил Джеймс ровным голосом.

Он подождал,пока дамы усядутся, а потом сел сам. Чувствуя на себе их пристальные взгляды,Джеймс понял, что они изучают его.

— Чем могуслужить вам?

Минерва Пирсоноткрыла рот, собираясь ответить на его вопрос, но ее опередила миссис Миллз.

— Мы хотели быузнать, кто вы и из какой семьи происходите, — сказал она.

«Именно такойголос и должен быть у жены викария», — подумал Джеймс.

— Виолетта! —укоризненно воскликнула Минерва Пирсон.

— Это вполнеуместный вопрос, — сказала леди Дорчестер. — Если мистер Феррингтон собираетсяподдерживать отношения с Кэролайн, мы должны знать о нем все.

— Это Кэро...леди Пирсон послала вас ко мне? — не удержавшись, спросил Джеймс.

Дамы посмотрелина него, а потом переглянулись. Похоже, они поняли друг друга без слов, иДжеймс ругал себя за то, что проявил такое нетерпение, тем самым выдав себя.Ему не следовало называть ее по имени. Усилием воли он заставил себяуспокоиться.

Первойзаговорила Минерва:

— МистерФеррингтон, Кэролайн не знает о том, что мы здесь. Если ей станет известно онашем визите, она очень огорчится. Мы можем рассчитывать на конфиденциальность?

— Конечно.

— Мы хотели быпознакомиться с вами, — объяснила Минерва. — Наш несколько необычный визитпродиктован исключительно заботой о благополучии Кэролайн.