полагались. Разделила с отцом бремя семейных забот, когда нас покинула мама, оставив сиротами двух детей – десятилетнюю дочь и десятимесячного сына. Пришлось учиться расти быстрее. Если папа отлучался, дом оставался на мне. Для друзей я была спасательным кругом в бурном море, человеком, к которому можно обратиться за советом или поплакаться в жилетку. Какая бы роль ни выпадала – соглашалась на каждую, исполняла ее от и до. Справлялась с любыми ситуациями, с кризисами. Не теряла спокойствия, держала себя в руках. Наверное, поэтому и работа консультанта по инженерным проектам подошла как нельзя лучше. Я чувствовала себя в той ипостаси естественно, получала хорошие деньги за умение планировать и делиться опытом, за дельные рекомендации в сложных случаях. Сменив идеально соответствующую моим жизненным установкам службу на любимое дело, позволявшее управлять эмоциями, я ощутила подлинное освобождение.

Пусть даже зашла в тупик, докатилась до нервного срыва, вызвавшего у Лукаса столь искреннюю реакцию. Он одолжил мне часть своих сил, взял мои чувства под контроль.

Я вздохнула.

Ослепительная улыбка, широкие плечи, потрясающие кулинарные навыки, лучшие в мире объятия и огромное сердце… Все-таки жизнь порой бывает несправедлива.

– Докатилась, – процедила я сквозь зубы. – Думаю о мужчине, вместо того чтобы заниматься рукописью.

Вспышка гнева ничего не изменила. Я по-прежнему не чувствовала способности писать.

На другом конце студии залился трелью телефон.

– Странно, – удивленно пробормотала я.

Подошла к кухонному острову, подняла сотовый и тут же улыбнулась при виде имени на экране.

– Подруженька! – заверещал знакомый голос. – Обнаружила целый миллион пропущенных вызовов от тебя! Ты так соскучилась или наконец познакомилась с Себастианом Стэном, а я знать ничего не знаю? Вы с ним поладили? Он и в реальной жизни милашка? Если придурок – не говори мне об этом, не разрушай образ!

– Лина… – Я то ли усмехнулась, то ли вздохнула – сама не поняла. – Как раз о тебе думала. И никакой не миллион звонков, а всего лишь два.

– Хм, значит, не познакомилась… Бедный Себ! Он много потерял.

– Ух, как мне тебя не хватало! – Я плюхнулась на диван и включила на максимум громкую связь. Телефон положила на кофейный столик. – Как дела, миссис Мартин-Блекфорд? Что там Перу? Медовый месяц идет по плану?

– Ах, Рози! Хотела поделиться. Как считаешь – нас хватятся на работе, если мы здесь немного задержимся? – Понизив голос, она заговорщицки прошептала: – А может, и навсегда…

– Ну, учитывая, что твой муж – глава отдела процветающей инженерно-консалтинговой фирмы в Нью-Йорке, а ты – тим-лидер того же подразделения – боюсь, хватятся.

– Черт, надо было остаться консультантом, – фальшиво вздохнула Лина – работу свою она любила. – Или замуж выходить за человека не на столь ответственной должности.

Только я собиралась попросить ее не придуриваться, как на заднем фоне прозвучал низкий голос мужа подруги.

Лина отвлеклась, ответила:

– Не расстраивайся, amor![20] Шучу! Если мне предстоит еще сто раз выйти замуж, я сто раз выйду за тебя.

Аарон что-то глухо пробормотал, и подружка захихикала. Я уже по опыту знала: подобный смех всегда предшествовал поцелую или нежному прикосновению. Наверняка эти двое сейчас томно смотрят друг на дружку.

Я ощутила укол зависти. Белой, не черной. Будут ли у меня когда-нибудь такие отношения, как у Лины с Аароном? По иронии судьбы, именно подобная тоска и заставила меня в свое время задуматься о первом романе. Вывести на страницах книги любовь, которую я, возможно, никогда не испытаю.

А дальше… Одно опубликованное произведение и жалкие попытки создать второе. Источник вдохновения иссяк, а любовь на моем пути так и не встретилась.

– Рози! – вырвал меня из раздумий голос подруги. – Я тут вовсю рассказываю о нашем медовом месяце любовных утех – воспользовалась, что муж отлучился за перуанскими пирожками, – а ты, похоже, меня совсем не слушаешь!

– Прости, дорогая.

– Сама-то в порядке? – немного помолчав, спросила Лина совсем другим тоном – уже не так легкомысленно. – Насчет кучи вызовов пошутила. Звони сколько влезет.

– Да поняла, – буркнула я. – Просто…

– Просто не хочешь грузить, – закончила она за меня.

Все-таки нет в моей жизни человека важнее Лины. Она знала меня вдоль и поперек, потому и нашла нужные слова.

– Я счастлива как никогда, Рози. Разговор о твоих делах ничего не изменит.

На этот раз никаких уколов зависти не случилось – ни белой, ни черной. Только радость за подругу. Аарон с Линой заслужили свое счастье.

– Слушай, серьезно, – продолжила она. – Если ты и вправду думаешь, что не вправе сейчас на меня рассчитывать, мое бедное хрупкое сердечко…

– Ладно, ладно, – выдохнула я. – Прекрати эмоциональный шантаж. Дело не в том, что я не хочу рассказывать тебе о своих проблемах, а…

– Не желаешь меня беспокоить во время медового месяца со сногсшибательным мужем. Понимаю. Только мы так не договаривались. Давай выкладывай.

Выкладывай…

Поведать хотелось о многом. Пожалуй, даже кое в чем признаться. Первое: моя квартира на некоторое время непригодна для проживания. Второе: я живу в студии Лины вместе с ее двоюродным братом. Третье: я втюрилась в него в Сети, и теперь, когда получила возможность общаться с ним вживую, ситуация не изменилась.

Вслух я пробормотала:

– По-моему, мне удалось совершить чудовищную ошибку.

– Так… – осторожно откликнулась Лина. – То есть «перепутала сахар с солью во время готовки» или «милая, помнишь отраву, которой мы травили крыс? Присядь, если стоишь»?

Я прикрыла глаза.

– Скорее второе. – Поразмыслив, добавила: – Ну, то есть не совсем, но близко к тому. Конечно, никого из членов семьи я случайно не траванула. Отравилась сама, причем по своей же вине. Скажем так…

– Рози! – перебила Лина.

– А?

– По-моему, ты слишком углубилась в метафоры – я уже не понимаю, о чем мы говорим.

– Об увольнении из «Ин-Тех», – выдохнула я. – Это серьезный промах, Лина.

– Что это ты вдруг? Заделалась настоящим писателем, живешь на полную катушку, тебе ничего не мешает, контракт в кармане…

– Да, только «заделалась настоящим писателем» – слишком громко сказано. – Я перевела взгляд на потолок и прижала руки к вискам. – У меня два месяца до срока сдачи, а еще ничего не написано. Я словно угодила в пузырь, застряла в нем. Боюсь, уже не вырваться. Ни страницы, Лина. Ни единой страницы!

Она помолчала в трубку, потом вздохнула:

– О, Рози…

У меня задрожали губы. Еще немного – и снова прорвет, как вчера.

– Такие дела. Полный провал. Еще толком не добралась до мечты, а уже потерпела крах. – Я говорила, не узнавая свой голос – настолько странно он звучал. – Как считаешь, возьмет меня Аарон обратно, если попрошусь на старую работу?

– Нет.

– Понятно. Может, обратиться к кому-то…

– Нет, – повторила подруга. – Ты не будешь его ни о чем просить.