спорта, новые поколения включались в спортивное движение, но заслуги дяди Гиляя, члена-учредителя первого Русского гимнастического общества, не забывались. Как-то получил он пакет, в котором на плотном листе бумаги красивым типографским шрифтом было отпечатано: «Милостивый государь, Владимир Алексеевич! На общем собрании действительных членов первого Русского гимнастического общества „Сокол“ в Москве, состоявшемся 15 ноября 1914 года, во внимание к Вашим особым заслугам перед обществом и к всегдашнему содействию его целям Вы избраны в Почетные члены первого Русского гимнастического общества „Сокол“ в Москве…»

Несколькими годами раньше учредили медаль «Старейшего русского атлета В. А. Гиляровского». Ею награждали на соревнованиях за образцовые упражнения с живым весом. Дядя Гиляй был членом не только гимнастического, но и многих других спортивных обществ, например «Любителей верховой езды», «Первого общества автомобилистов». Он принимал участие в студенческих спортивных обществах, в лыжных пробегах, был одним из основателей Русского автомобильного клуба в Москве. Первые автомобили вызвали необычайное оживление не только в спортивной среде. Дядя Гиляй специально ездил к месту, откуда начинался путь первых туристов-автомобилистов из Москвы в Крым. Автомобили выглядели тогда довольно смешно. На первый автопробег откликнулся дядя Гиляй стихотворной шуткой. Она была напечатана в журнале «Спорт»:

Летим мы на автомобиле. Эй, берегись! Вперед гляди! Покорствуй чужеземной силе, А тройка серых впереди! Летим, летим, и пыль клубится Пушистой тучей позади.  Автомобиль дрожит и мчится, А тройка серых впереди!.. Ну вот и «финиш». Рой народа. — Шофер, пошибче заведи! Летим. Поля, простор, свобода — И тройка серых впереди!..

Правление Московского клуба автомобилистов помещалось на Кузнецком мосту, в доме № 16. Именно там получал дядя Гиляй знак Московского отделения Российского автомобильного общества, учрежденного в 1903 году.

Не остался он в стороне и от авиации. Летал на воздушном шаре еще в 1883 году, потом наблюдал за полетом Дмитрия Ивановича Менделеева тоже на воздушном шаре и давал отчет о нем в газетах, летал в Москве с Уточкиным над Ходынским полем.

Дядя Гиляй видел первые физкультурные праздники в Москве после революции. Объявлялась неделя физкультуры, и можно было видеть физкультурные шествия, замечательной красоты физкультурные представления, в постановках которых принимали участие театральные деятели. В такие дни дядя Гиляй бывал на стадионах, на Красной площади, на широком Октябрьском поле. Вернувшись домой, записывал свои впечатления:

«Стройные колонны по улицам Москвы. Вот она, сила, сила идет…

Массовая сила, растущая с каждым днем, с каждым октябренком. Ведь пять лет назад по этим улицам ползли, не ходили, а ползли люди, истомленные годами невзгод. А еще раньше лениво тащились отъевшиеся лежебоки, спускавшие с себя жир.

А теперь неделя физкультуры. Их тысячи… больше тысячи… десятки тысяч!..

Шагают чисто, Поют голосисто…

— Я, старый гимнаст, в восторге смотрю и любуюсь тем, что превзошло все мои грезы юности. С детских лет я бредил Элладой. Она воспитала величавый образ человека, в котором сила духа гармонировала с силой тела, рельеф мускулов с изяществом пластики… Великие скульпторы Греции оставили нам на память статуи людей красоты, и силы, и духа великого. Они отразили тот век, в который главной основой человеческого существа было стремление создать здоровый дух в здоровом теле…»

Физической силы не терял Владимир Алексеевич почти до конца своих дней. Последние годы он не занимался гимнастикой, но много ходил. По Москве, по знакомым и родным улицам, переулкам, тупикам. Не уставал повторять этих путешествий. И стучала увесистая палка дяди Гиляя по мостовым улиц, прилегающих к Покровскому бульвару, куда он шел Мясницкой, обязательно мимо Училища живописи, ваяния и зодчества в Замоскворечье, через Зарядье вдоль переулков Трубной улицы.

В этом случае обязательно конечным маршрутом была Сухарева башня. Не перечислить всех путешествий дяди Гиляя по Москве. Но нельзя не назвать пути к дому на Никитском бульваре, где умер Гоголь.

ПО СЛЕДАМ ГОГОЛЯ

Почта текущего дня складывалась в Столешниках в керамическую вазу формы речной раковины. Ее место было на небольшом столе, поверхность которого составляли изразцы. Переливы их оттенков, образуя красочную мозаику, обращали внимание приходивших к дяде Гиляю.

Мысль подарить в Столешники изразцовый стол пришла Петру Ваулину, который недолго руководил работами керамической мастерской Училища имени Н. В. Гоголя. Его специально для этой цели в конце 900-х годов пригласили в Миргород. При училище был организован музей с показом лучших работ учеников. Хранились в музее и другие вещи, среди них экземпляр небольшой книжки «На родине Гоголя» Гиляровского, подаренный училищу автором сразу после выхода ее в 1902 году.

Петр Ваулин знал Гиляровского по Москве, ученики училища — по Миргороду. И по совету Ваулина лучшие ученики керамической школы изготовили по одному изразцу, сложили их в черненую деревянную раму с основанием для укладки, поставили на резные ножки с перекладинами и отослали в огромном