Васильевна Пуаре, отчаянная, энергичная, сама увлеченно занималась фехтованием. В Москве начала 80-х годов XIX века она была заметным явлением. Ни одно состязание не обходилось без нее.

Зал Пуаре находился на Петровке и собирал небольшое число любителей. Занимались со снарядами или фехтовали. Несколько человек постоянных посетителей: Оттон Иванович Селецкий, Александр Иванович Постников, Тарас Петрович Тарасов и Владимир Алексеевич Гиляровский и были организаторами первого русского гимнастического общества в Москве. Хлопотали много. Где взять деньги? Ходили к министру народного просвещения Звереву. Он принял депутатов любезно, вспомнил свои занятия в зале Пуаре, взял прошение, но при этом уверил, что денежное пособие новому обществу от его министерства вряд ли поступит. Отказываться от начатого дела? Не хотелось. Обратились за помощью к частным людям. Ездили, доказывали, убеждали… И убедили — откликнулись многие богатые москвичи. 19 февраля 1882 года выработали и приняли устав Русского гимнастического общества. Решили открыть зал к первому сентября. В общество записались пятьдесят три человека. Далеко не все из них занимались гимнастикой. Иные просто платили взносы — в члены общества записывали всех, кто вносил деньги. Внимание к обществу возникало медленно. Удивительного в этом ничего не было. Лет за двадцать до организации его «…гимнастикой занимались только одиночки, и на них смотрели как на дикарей», — писал Беляев — первый историк Русского гимнастического общества в Москве. Лишь с окончанием Крымской войны 1856 года гимнастикой обязали заниматься в войсках. А в результате деятельности первого Русского гимнастического общества с 1889 года гимнастика как обязательный предмет стала вводиться во все учебные заведения.

Когда общество окрепло, в типографии напечатали список его членов. Дядя Гиляй подчеркнул в нем некоторые фамилии и объяснил: «Подчеркнутые посещали классы и работали, а остальные только деньги платили и назывались „мертвые души“». В списке сорок восемь фамилий, из них шестнадцать подчеркнуто.

Членом-учредителем первого Русского гимнастического общества был и Антон Павлович Чехов, тогда еще Антоша Чехонте. Как врач он понимал необходимость гимнастических занятий, но сам не всегда приходил в зал. Беляев составлял биографические хроники на членов-учредителей общества, добавляя к ним личные воспоминания. Гиляровский сохранил те, что касались Чехова: «Первый год занятий в обществе, в 1883 г., талантливый писатель частенько посещал классы, был он худощав, цвет лица имел нездоровый. Занимался неаккуратно, часто бросал тот или другой аппарат, но любил смотреть, как делали гимнастику другие лица, скорее был молчалив, а если начинал говорить, увлекался и вел долгую, оживленную беседу…»

Членом общества был Сергей Иванович Щукин — известный в Москве собиратель работ французских импрессионистов, открывший свой дом как музей для посещения. И ходили москвичи к нему на Знаменку[8] смотреть Ренуара, Мане и Моне, Гогена, Ван Гога, Матисса… Сам он в обществе не бывал, но деньги давал регулярно много лет.

Долго искали помещение для общества, подходящего так и не нашли. Сняли зал в реальном училище Фидлера, что у Чистых прудов в Лобковском переулке.

«На первых гимнастов и борцов, — записал как-то дядя Гиляй, — смотрели как на дикарей. Да еще правительство наблюдало. Время от времени на занятия приходили „котелки“ из охранного отделения. Но, увидев, что их расшифровали, перестали являться. Того и гляди бока намнут. Когда же при обществе открыли женские и детские классы, то женские классы приказали закрыть, а в детские родители не пускали детей. Надо, мол, латынь учить, а они там кувыркаться вздумали. Не хотели знать, что в древней Элладе только тогда начинали умственное совершенствование детей, когда они достаточно разовьют тело.

Членами первого Русского гимнастического общества были люди небогатые: студенты, служащие, конторщики, приказчики. Общество демократическое, а потому и бедное. Зато все здоровые, молодец к молодцу. Это тогда было не в моде. Богатые круги тяготели к эстетам. Но все же мы добились своего, количество гимнастов увеличивалось, стали устраивать публичные гимнастические праздники. А со временем вместо одного в Москве образовалось пять гимнастических обществ, целых пять и только пять на всю Москву».

Случалось, репортерские поездки по заданиям газет лишали дядю Гиляя возможности заглянуть в спортивный зал, и сразу ощущал он слабость мышц. Перерыв в занятиях не позволял делать многих движений. Но после одного-двух уроков непривычное состояние уходило.

Спорт и Гиляровский в Москве 80-х годов были понятиями почти неотделимыми. В «Развлечении» — юмористическом журнале тех времен — напечатали его портрет и кем-то сочиненную шутку:

Был он пластуном, Стал затем актером, Сделался потом Дельным репортером, За пояс заткнуть Самого мог черта И решил, что суть Жизни — в деле спорта.

Это, конечно, не так, но дядя Гиляй был уверен — спорт прибавляет сил, сохраняет здоровье. Председателем Русского гимнастического общества он был в 1892–1895 годах, потом снова рядовым членом. Но когда от спортивного Белградского общества «Душан сильни» пришло в 1897 году приглашение Русскому гимнастическому обществу на праздник по случаю освящения в Белграде нового знамени сербских спортсменов, от Русского гимнастического общества выбрали представителем Владимира Алексеевича.

Освящение нового знамени «Душан сильни» проходило торжественно, в присутствии правительства и представителей гимнастических обществ братских стран. В конце праздника устроили соревнование по борьбе. Дядя Гиляй не только участвовал в них, но и получил высшую награду — золотую медаль «Наибольшего витязя» с роскошным дипломом. Возвратившись в Москву, Гиляровский передал его гимнастическому обществу, а медаль хранилась у него до 1901 года, когда исполнилось двадцать лет первому Русскому гимнастическому обществу. На празднике по этому случаю, устроенному в московском манеже на Моховой, в переполненном зале эта медаль была передана обществу. Шли годы, появлялись новые виды