— Откройте рот, я положу вам кусочек льда. — блаженство наступило моментально. Тот пожар и сухость, что главенствовали в начале, исчезли, уступив место эйфории.

— Что вы помните, Мисс Куин? — внезапно спросил мужчина.

— Можно просто Райли, док, — говорить стало легче, но ещё трудно. — помню почти всё, за исключением... думаю, вам знать этого не надо.

— Вы правы, мне не всё известно, да и не хочется вдаваться в подробности вашего задания, но мне надо оценить ваше самочувствие. Вы провели в коме почти неделю.

— Ого, а не сообщите мне где я?

— Вы в госпитале в Бетесде. — перелистывая бумаги отозвался док.

— Знакомое место. А со мной ещё кто-то был?

— Да. Ваша группа поступила в количестве четырёх человек с различными степенями тяжести. Могу только сказать, что двое в реанимации, один в интенсиве и вот вы – соблаговолили вернуться из мира снов.

Сарказм дока достиг цели, и улыбка расплылась по лицу. Ненадолго, ведь сразу же треснули пересохшие губы и привкус металла появился во рту. У местных врачей и персонала своеобразный юмор. Мне привелось с этим познакомится в первое моё пребывание здесь.

— Ваш командир ответит лучше на ваши вопросы, ну а пока, мы продолжим осмотр.

Позволь своему сердцу почувствовать горе и несчастье всех людей.

(Джордж Вашингтон)

Время тянулось словно резина. Череда врачей сменяли друг друга. Никогда не любила больницы, вот и в этот раз я уже на второй день попыталась уйти. Но не тут-то было, и мою очередную попытку пресёк доктор Оливер.

— Куда это вы собрались? —входя в палату осведомился мужчина.

— Домой. — застегивая куртку, ответила я вошедшему.

— Вы не можете... — начал было док, но я его перебила.

— Со всем уважением, доктор, но мне здесь делать нечего. — взмахом руки я не дала ему возразить, — У вас есть пациенты и по сложнее меня, а я здорова и просто маюсь бездельем, да и занимаю чьё-то место.

— Вас надо наблюдать и вам нужен покой. — всё-таки вставил слово мужчина.

— Вы сказали, что у меня треснуты рёбра и легкие царапины. Синяки и ушибы уже почти зажили, а рёбра проверят и врачи в Нью-Йорке. Посудите сами, доктор, зачем мне здесь оставаться.

— Вам нужен отдых. — не унимался врач.

— Отдохнём на том свете. — мужчина недовольно покачал головой и что-то записал в блокнот.

— Значит, вы отказываетесь от пребывания здесь? — а он не долго сопротивлялся.

— Именно так, док. Выписываете меня или я уйду сама.

— Хорошо, хорошо, но я рекомендую вам врача в госпитале Маунт Синай на Манхэттене, и передам ему вашу карту.

— Как скажите, только верните меня домой.

***

Ещё никогда ранее я не была так счастлива вернуться домой. Шум мегаполиса и его дикий ритм вдохнули в меня энергию. Хотелось прямиком направиться в участок и погрузиться в работу, но надо было успокоить родных. Мама, скорее всего, не спала несколько дней и свела с ума отца своими расспросами.

Паттон организовал мне перелёт из Бетесды в Лейкхерст. Из того, что смог сообщить мне командир, я поняла лишь одно — миссия прошла успешно. Остальное – сопутствующие обстоятельства. Донимать его разговорами не было смысла, ведь большего он сказать всё равно не сможет. И уже садясь в вертолёт капитан добавил:

— Это была мина. Водитель, ваш проводник, погиб на месте. Мы выдвинулись на поиски, как только вы не прибыли в назначенное время. Поправляйся Куин. — и мужчина удалился, больше не сказав и слова.

О самочувствии остальных я могла только догадываться, но то, что они живы, облегчало дальнейшее существование. Мы все рискуем отправляясь на миссии и каждый знает, чем это грозит и чем может закончиться.

Но это осталось там, за грифом «секретно». Осталось пылиться на полках с такими же «тайными» собратьями, и только память, которую ни спрятать, ни сжечь, ни уничтожить, будет напоминать периодически о свершенном.

Подъезжая к дому родителей меня слегка разморило, а предстоящий праздник для желудка — подбадривал. Несовместимые вещи в последнее время очень часто возникают в моей жизни.

Зайдя в дом, меня придавило к порогу каменной тяжестью великолепных ароматов. Желудок свернулся клубком и начал прыгать, пытаясь выйти через горло. Я и не задумывалась, как скучала по маминой стряпне.  Сглотнув пару раз собравшиеся слюни я медленно двинулась в столовую.

Сегодня воскресенье и значит вся семейка в сборе за обеденным столом. Передвигаясь бесшумно, словно мышка, я прошла к комнате и встала в дверях. Всё сидели за столом усердно жуя и что-то обсуждая. Папа, во главе стола, сурово и молчаливо наблюдал за сборищем. Тёмные круги под глазами выдавали его бессонные ночи. Прибавилось и морщинок вокруг глаз, и его классический суровый взгляд говорил о многом. Печаль и обеспокоенность скрывала маска требовательного полковника.

Шон и Дилан, как всегда, непринужденно болтали обо всём  и ни о чём одновременно. Рядом с ними сидел Тимати и пытался успеть понять, осмыслить, обсудить, уследить за всем, что творилось за столом. Его присутствие ничуть не напрягало, а только согревало душу. Молодой парень, наконец-то, вышел из тени одиночества и замкнутости.

Дерек и Шарлотта — вечно влюблённые и слоящиеся по пустякам и сейчас не могли что-то поделить.

За всем этим семейным бардаком безмолвно наблюдала мама, слова ей и не требовалось — за всё говорили её глаза. Любовь искрилась в шоколадном взгляде. Нежность, понимание, усмешка, переживание, теплота и ласка — всё это было готово вылиться дорожкой слёз, стоит только нажать на нужную эмоцию.

Сердце ёкнуло в груди от умиления, но в следующее мгновение ярость захватила всё тело. Словно спазм или окоченение, всё тело впало в ступор, а глаза наливались кровью.

Последний индивидуум, что сидел за столом, никак не вписывался в общую картину. Он вообще был лишним. От нахлынувших воспоминаний, временного ступора и той яркости, что я испытала увидев своего бывшего счастливо болтающего с моими родными, вывел громкий вскрик и нечто отдаленно напоминающее моё имя.

— Райли! — отовсюду слышалось моё имя, и разобрать кто говорил было сложно.

— Солнышко, —еле сохраняя самообладание, чтобы не разрыдаться, проговорила мама. Тёплые и любящие объятия, словно кокон, укрыли от напастей жуткого мира вокруг. — Боже мой , детка, ты вернулась!

— Привет, —уткнувшись ей в грудь, пробормотала я.

Всё по очереди начали подходить, обнимать и говорить, как они рады моему возвращению. Отец остался сидеть на месте, но его взгляд изменился, потеплел что ли. Осанка изменилась и еле заметно было как он облегчённо вздохнул и еле заметно улыбнулся. Сторонний человек бы и не заметил изменений, но я-то увидела, что непробиваемый ледокол Джексон Куин слегка растрогался.