Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тоталитарные режимы XX века и две мировые войны подорвали оптимизм двух предшествующих веков. Утрата иллюзий и крушение революционных надежд привели к идее о том, что современное общество, каким бы бессмысленным и безнадежным оно ни казалось, является единственно возможным. Общественная жизнь все больше воспринимается в оптике фатализма. Грядущее, которое становится все более непрогнозируемым, вызывает больше тревог, нежели надежд. Углубление кризиса кажется более вероятным, чем «светлое будущее».
Идея прогресса дала серьезную трещину. никто уже больше не верит в то, что материальный прогресс делает человека лучше, а прогресс, достигнутый в одной области, автоматически перекидывается на другие. В «обществе риска» (Ульрих Бек) прогресс проявляет себя амбивалентно. Уже признается, что за те преимущества, которые он дает, приходится платить дорогой ценой. Дикая урбанизация по родила многие социальные патологии, а промышленная модернизация вызвала беспрецедентную деградацию естественной жизни. Сильное разрушение окружающей среды дало начало многочисленным экологическим движениям. Они были первыми, кто усомнился в однозначности прогресса. Безграничное развитие технической науки поставило вопрос о своих целях. Прогресс наук уже не воспринимается как нечто приносящее человечеству безусловное благо. Само знание, как видно из дебатов, которые были вызваны появлением биотехнологий, воспринимается как источник угроз. Все более и более широкие слои населения понимают, что оно не является синонимом лучшего. Они начинают проводить различие между «иметь» и «быть», между материальным благополучием и счастьем в собственном смысле этого слова.
И все же тематика прогресса продолжает оставаться привлекательной, по крайней мере в символическом плане. Политический класс продолжает взывать к «прогрессивным силам» против «людей прошлого» и обличать «средневековый обскурантизм». В общественном дискурсе слово «прогресс» сохраняет положительный резонанс.
Ориентация на будущее также остается доминирующей. Даже если ближайшее будущее воспринимается как источник угроз, с далеким будущим связываются надежды на луч шее. Культ новизны, обретший новую опору в виде технологий и смены мод, диктуемой массмедиа, сегодня сильнее, чем когдалибо. Многие продолжают верить и в то, что человек тем свободнее, чем более он избавился от своих биологических характеристик и исторической обусловленности. Попрежнему правит бал индивидуализм, опирающийся на плохо замаскированный западный этноцентризм и идеологию прав человека. Сейчас он выражается в раз рушении семьи, упразднении социальных связей и дискредитации традиционных обществ стран Третьего мира, где индивиды все еще сохраняют солидарность в рамках своей общины.
Однако, прежде всего, идеология прогресса остается представленной в своей продуктивистской версии. Она подпитывается идеей о том, что бесконечный рост является нормальным и желательным, о том, что лучшее будущее обязательно наступит благодаря увеличению объема производства материальных благ, чему поспособствует мондиализация. Эта идея инспирирует сегодня идеологию «развития», которая попрежнему рассматривает общества Третьего мира как «недоразвитые», а западную модель производства и потребления как вожделенную цель для всего человечества. Эта идеология развития была сформулирована в 1960 году Уолтомростоу, перечислившим стадии, которые должны пройти все страны мира для достижения уровня потребления развитого торгового капитализма. Как показа ли различные авторы (Серж Латуш, Гилберт Рист), теория развития является всего лишь верованием. Когда это верование будет отброшено, прекратит свое существование и идеология прогресса.
Весь мир говорит сегодня о мондиализации, главном явлении наших дней, которому придают наибольшее значение и рассматривают как нечто фатальное. Этот феномен представляется в качестве движения, трансформирующего мир, которому никто не в силах противостоять. Это явление рассматривается чуть ли не в виде мертвой зыби на горизонте у нескольких будущих поколений. Англосаксы предпочитают говорить о «глобализации». Интересно, что сам термин «глобализация» был запущен начиная с 80х годов в общественное сознание по ту сторону Атлантики теоретиками и пропагандистами так называемого «глобального продукта» или «глобальных коммуникаций». Эти стратеги маркетинга выдвинули в 80е тезис о том, что один и тот же товар благодаря идентичной рекламе может дойти до максимального количества возможных покупателей, не приспосабливая рекламу к культурным различиям между людьми, но вовлекая их в «надкультурную» глобальную общность.
Однако что же всетаки понимать под «мондиализацией»? несмотря на большое количество работ, посвященных этому явлению1, данное понятие остается неясным. Для од них мондиализация — это феномен преодоления национального государства. Для других она, прежде всего, — новый тип отношений между трудом и капиталом, представляющий собой «офинансовление» капитала и новый раскол между квалифицированным и неквалифицированным тру дом. некоторые видят в ней вторжение в мировую торговлю новых действующих лиц с Юга. Другие делают акцент на расширении обменов и интеграции услуг в международной торговле, а также на «информационной революции». Так кто же прав?
Мне думается, что нужно отличать культурную мондиализацию от мондиализации финансовой и экономической. Эти два явления во многом накладываются друг на друга, но не смешиваются.
Одна из характерных черт экономической мондиализации состоит во взрывном росте обменов и финансовых потоков. Международная торговля сегодня растет быстрее, чем национальное производство (валовые национальные продукты). В 1990 г. доля международной торговли в мировом ВВП составляла 15 %. Только за 5 лет, с 1985 по 1990 г., мировой экспорт увеличился на 13,8 %. Биржевая торговля в период с 1960 по 1989 г. удвоилась, в то время как финансовые потоки выросли в четыре раза. В то же время изменилась и природа финансовых потоков. Объем краткосрочных финансовых вливаний в два раза превзошел аналогичный показатель по прямым долгосрочным инвестициям. Эти краткосрочные инвестиции росли быстрее, чем мировое богатство. Их процентная ставка увеличилась с 15 % в период с 1970 по 1985 г. до 28 % в период с 1985 по 1990 г. В этот период их объем вырос в 4 раза: с 43 млрд долл. в 1985 г. до 167 млрд в 1990 г. Мы присутствуем при наступлении глобальной экономики, когда рост ВВП зависит от внешней торговли и международных финансовых потоков.
Другой характерной чертой является увеличение роли информатики и электроники. Сокращая время передачи новостей и способствуя их узнаванию в режиме «реального времени» в любой точке земного шара, информационные технологии способствуют мгновенному ценообразованию, на которое раньше уходили недели. новые технологии ин формации и коммуникации способствуют беспрецедентной мобильности финансовых потоков. на биржах, связанных друг с другом, более не заходит солнце. Капиталы в поисках наибольшей доходности перемещаются из одной точки земного шара в другую со скоростью света. Эта финансовая глобализация особенно важна: рынок капиталов является единственным, допускающим мгновенное извлечение до ходов — из разницы курсов ценных бумаг.