Искать и утверждать совершенно новые приоритеты. Открывать четырнадцать новых станций. Пытаться понять, что ко всем чертям происходит, когда все поменялось и орда советологов, подготовленная за предыдущие сорок лет, стала полезна не более чем специалисты по истории европейского Средневековья.

Томас Ли Бриггс – стал заместителем директора ЦРУ (сейчас НТС, национальная тайная служба, но все продолжали называть службу ЦРУ) пару недель назад – его предшественник вынужден был уйти из-за ссоры с президентской администрацией. Он говорил не то, что хотели бы там слышать – а сейчас такое в Вашингтоне было чревато. Бриггс до своего назначения успел поруководить станциями в Пешаваре и Париже, но его опыт был мал и явно не соответствовал должности. Как ему уже успели намекнуть – группа «корифеев» выставила его вперед нарочно – чтобы он облажался, и желательно публично. И тем самым насолить президенту. Еще пять лет назад сама такая постановка вопроса была немыслима, так просто никто не рассуждал. А сейчас такое в Вашингтоне было сплошь и рядом.

Но если они думали что все это пройдет у них без сучка без задоринки – то они сильно ошиблись.

Том Бриггс родился и вырос в городке под названием Дабик. Небольшой, но довольно известный в масштабах всей страны, на границе трех штатов – он неоднократно признавался лучшим местом для начала нового бизнеса из небольших городов США. Его отец, стопроцентный коренной американец, строительный подрядчик – выбивался из сил, чтобы дать сыну хорошее образование, и Том был благодарен ему за это. С детства он помогал отцу и впитал его трудовую этику, которая и позволила США стать мировым лидером. Для отца каждый заказ был важен, к каждому он подходил с максимальной долей добросовестности, с каждым заказчиком говорил лично. Это и позволило ему, и выучить сына в Стенфорде, и уйти на пенсию владельцем процветающего бизнеса и автомашины Мерседес-600. Он с детства повторял сыну – делай невозможное. То, что возможно, сделает каждый дурак.

И еще кое-чему Том Бриггс научился в бизнесе отца. Те, кто работал на него – строители всех специальностей, водители – они не кончали университетов. Нет, они с детства – учились у мастеров. Потом работали подмастерьями. И только потом – им доверяли самостоятельную работу. Чаще всего – дети учились у своих отцов, перенимали профессию. Вот почему дома, которые построил отец, не разваливались, плитка не отлетала, водопровод не тек и фундамент не трескался. Никакое обучение – не заменит стажировки у опытного, много лет выполняющего эту работу мастера, знающего работу досконально.

В ЦРУ же – было полно случайных людей, а наставничества как такового не было. Он кстати пытался обратить внимание начальства на это – если у русских есть полноценные учебные заведения, которые дают даже высшее образование по профильным специальностям – то в США была только «Ферма» – курсы агентов. В резидентуре в Пешаваре которую он возглавлял – только трое знали хоть в какой-то мере урду, а за местного на базаре не смог бы сойти ни один. Вот потому и получалось, что Бен Ладена искали десять лет, аль-Завахири и до сих пор найти не могут, а переговоры о мирном будущем Афганистана ведут с парикмахером…

Но Том Бриггс знал, что если ты не можешь что-то – найди того кто сможет и учись у него. Он спросил – и ему назвали несколько имен. Одно повторяли чаще других.

Марио Ван Зант. Бывший начальник московской станции, потом начальник русского отдела. Его помощь была важна, потому что Директор поставил задачу атаковать именно Россию. Именно его Бриггс попросил о помощи – и Ван Зант согласился. Встречу они назначили как раз здесь, у сакур…

Бриггс дал понять знаком – и protective agents отстали. Он сам сел на скамейку, где мирно сидел и наслаждался солнышком старик…

– Вы прочитали?

Ван Зант кивнул, смотря на сакуру.

– И что скажете?

– Чушь собачья, – небрежно сказал ветеран, – просто имитация деятельности. Профанация.

Бриггс такого не ожидал.

– Я конечно тоже не в восторге, но…

– Никаких но. Все ваши усилия ни к чему не приведут. Этот… как его там…

– Навальный…

– Его поддержка ничего не даст. Он может прийти к власти. Но уже через три года максимум это будет новый Путин. Поверьте мне.

– Но почему?

– Потому что так устроена их система, черт возьми! В ней нет группа давления. Политика заканчивается на выходе из избирательного участка. И начинается власть. Их президент – ничем и никому не обязан. Его никто и ничто не сдерживает. Он может растереть в пыль любого?

– Навальный учился в Йелле

– И что? Это ничего не даст. Он русский. И этого достаточно. Ни один русский нам не подходит, они прекрасно понимают свои интересы. У них это в крови!

– Как насчет Ельцина?

– Ельцин никогда не был нашим!

Ван Зант, обычно сдержанный, настолько разозлился, что ударил кулаком по скамейке

– Не следует путать слабость с сотрудничеством. Ельцин никогда не сотрудничал. Он просто был слаб. Но слабость преходяща, как и сила. Единственным человеком, который нас полностью устраивал и который именно сотрудничал – был Горбачев! Ельцин его сбросил! То, что Ельцину дали это сделать – уверен, самая страшная наша ошибка со времен Перл-Харбора. Она и через сто лет не потеряет своей актуальности!

Ван Зант внезапно… засмеялся.

– Извините, – сказал он, – правда, извините. Просто на старости лет, когда уже ни на что не влияешь, а просто смотришь со стороны… нервы не железные.

Бриггс кивнул

– То есть, вы считаете, что работа с оппозицией в России не имеет смысла?

– Почему, имеет. Но пусть этим занимается Госдеп. Если этим будете заниматься вы – чем вы будете отличаться от Госдепа. Мы уже пытались…

– Пытались, сэр?

– Вам известно что-нибудь о проекте Зодиак?

Замдиректора покачал головой

– Значит, данные уже уничтожили. И немудрено… так обосраться. Я кстати был против с самого начала

– О чем речь? Что такое Зодиак?

– В девяносто четвертом году мы уже поняли, что Россия – это всерьез и надолго. Развалить Россию по методу СССР не удалось, Ельцин не дал Горбачеву это сделать. Мы понимали, что Ельцин на грани. Судя по сообщениям с московской станции – он потреблял алкоголь постоянно, пил вместе с начальником своей охраны, со своими дружками, порой он несколько дней не приходил в себя. Рано или поздно это должно было его убить – после чего начались бы неконтролируемые процессы. В стране с ядерным оружием. В стране, где в любой момент мог произойти реванш коммунистов.

…

– Мы