назвать евреем его кипящий возмущением разум. И Саддам про то же самое говорил. Я долго был на Востоке и научился воспринимать эти разговоры про «прожидовливание» как часть местного колорита. Но тут было не до смеха.

– И что?

– У него много денег. Но никто не знает откуда. Он живет и здесь и в Дубае и в Тунисе и еще шайтан знает где. Кяфира гуляла с ним

– О, Аллах – схватился я за голову – я больше ничего не хочу слышать про кяфиру и то с кем она гуляла, как ты не можешь этого понять? Неужели ты пришел рассказывать мне про женский разврат? Неужели мы должны говорить как старые женщины, которые только и делают, что пускают сплетни.

– Да, но говорят, он кинул Исламское государство, не отдал им какие-то деньги. И к нему есть вопросы. И не только у тех, кто правил в Ракке. Может, он украл у них деньги вместе с той кяфирой?

– А как он у них смог украсть?

– Ходили слухи, что если тебе надо отмыть деньги… или у тебя деньги в банке арестовали по приказу США – то надо обратиться к Мусе и он все сделает. За тридцать процентов.

Охренеть. Он что, с ЦРУ связан? Или купил кого.

– И ты хочешь сказать мне, где сейчас Муса?

– Могу показать.

Я посмотрел на часы.

– Поехали, покажешь…

***

Здесь, в Каире есть такое место, называется Гелиополис. Город солнца в дословном переводе. Его строили как город будущего, когда у власти были просоветские силы, а численность населения Каира была впятеро меньше, чем сейчас. Он отличался от остального Каира ровной планировкой и широкими улицами – но в остальном был типичным Каиром. То есть грязный, пыльный, перенаселенный … много людей. Всегда много людей. По себе знаю – тем, кто приехал из России, в первую очередь в глаза бросается именно это. Даже Москва – не дает такого ощущения, в ней все-таки хватает места. А тут как муравейник.

– Ну – и?

– Вон, видишь вывеску?

– Мудараба?

– Она самая.

– А во что он вкладывает?

– В людей.

– Не понял?

– Он покупает политиков. Падает к ним в долю, обеспечивает финансирование. Здесь это самый выгодный бизнес.

Я понял, что больше от своего провожатого – ничего не добьюсь.

– Ищите дальше. Найдите сына шейха… самого шейха… всех.

***

Настала пора потратить немного денег.

Я арендовал два Джипа Гранд Чероки – здесь все крутые на них ездят, потому что их тут, в Египте и собирают. Перегнал пока на территорию посольства. Пошел и арендовал дорогой костюм – тут этот бизнес хорошо развит, потому что костюмы на свадьбу принято не покупать, а арендовывать. Спецназовцы сыграют роль бандитов… впрочем, то что мне поручили – не сильно отличается от того что обычно поручают бандитам. Они примут охрану Муссы, как только мы зайдем в адрес.

План мой был прост как три рубля. Спугнуть Мусу и посмотреть, что он будет делать, а главное – кому звонить. Другая группа будет обеспечивать аудиоконтроль и контроль интернет-общения Мусы. Если он что-то знает – то после моего визита сразу начнет, либо звонить либо писать. Надо понять – куда, и есть ли у него вообще контакты? Или он просто решил отыметь доступную русскую, которая тут себя вела как последняя шалава?

Тогда пусть живет.

***

Пока едем, расскажу, что такое мудараба.

Мудараба – это форма шариатского банкинга. Есть инвестор, есть предприниматель. Делается что-то вроде простого товарищества, один вкладывает руки, знания – что есть. Банк вкладывает деньги. Прибыль делят в оговоренной сумме – но убытки несет полностью банк.

В данном случае – это, по-видимому, своего рода форма покупки лояльности. Я посидел на сайтах и узнал, кто эту мударабу финансирует. Деньги – идут из Саудовской Аравии и тут вкладываются. Значит, Муса кем бы он ни был – на стороне действующей власти. Против действующих властей – Катар, он тут финансирует братьев-мусульман. А саудиты таким образом покупают Египет с потрохами. Такая вот здесь получается … мудараба.

***

Муса оказался приличным человеком – на вид. Хотя и с охранниками ходил. Лет сорок, худощавый – тут это редкость, многие толстые, потому что едят не в меру и чай пьют с пятью ложками сахара. Офис обставлен довольно скромно. На стенах – фото, в том числе с Тахрира. Сейчас такие открыто держать – опасно.

Меня он приветствовал улыбкой и рукопожатием. Мой арабский – позволил мне его обмануть, он и понятия не имел кто я на самом деле. Тем более, Фазли-эфенди позвонил и подтвердил, что меня знает.

– Доктор Маджид… прошу, прошу…

– Благодарю.

– Как долетели?

– Прошу прощения?

– Из Багдада. Как долетели?

– О, я уже не первый день здесь.

– И как вам Каир?

– Все хорошо.

В приемной раздался какой-то грохот.

– Простите, одну минутку…

Муса пошел к двери, открыл ее… и получил по носу дверью. Вошедшие в приемную – располагались в ней по-хозяйски. Охрана – уже лежала и нюхала чьи-то ботинки.

– Вы… кто такие?

Муса не сообразил пока – но я помог ему, достал пистолет и направил на него

– Сядь.

– Это…

– Сидеть, козел!

Двое спецназовцев, зашедшие в кабинет – привычно приняли Мусу, уронив его на ковер. Еще двое – оставались с секретаршей. Общались

– Вы что там, разбили что-то? – спросил их я.

– Там ваза была. Сама упала.

– Плохо, что сама. Ну-ка, поднимите его…

Спецназовцы выполнили поручение

– Вкурил, кто к тебе пришел, паскуда?

– Я … да как вы смеете?

– Поучите его – равнодушно сказал я – без фанатизма только.

***

Учили не долго. Не били, в основном роняли. Египтяне, как и все арабы, плохо умеют драться. Многие совсем не умеют. Но уронить кого-то на землю или на пол (а пол здесь ассоциируется с грязью) – значит, сильно затронуть его честь. Здесь даже штаны носят подвернутыми, чтобы не загрязнить их землей.

– Хватит…

…

– Ну что, говорить будем?

Здесь главное не нервничать. Местные – привычны к крику, к экспансивности. Спокойный голос в сочетании с явной готовностью – идти на что угодно – их пугает.

– Будем, спрашиваю?

Муса всхлипнул

– Вы кто?

– Так, мимо проходили. Интересен другой вопрос – а ты кто? Ты жид или мусульманин? А? Жид!?

– Альхамдулиллах, я мусульманин!

Я покачал головой.

– А я слышал, ты в рост даешь. Какой же ты после этого мусульманин? Знаешь, что по шариату полагается ростовщикам?

– Я не давал в рост! У меня на двери написано – мудараба!

– У меня