Занятия не доставляли удовольствия ни учительнице, ни ученице. Полина сразу же поняла, что ребенок в музыке совершеннейший бездарь, у девочки совсем не было музыкального слуха.

Почему Полина осталась? Ну, во-первых, Глеб Игнатьевич очень щедро платил. А, во-вторых, сама ученица оказалась очень прилежной, она усердно занималась, часами не отходила от инструмента. Если бы девочке хоть каплю способностей, то она могла бы горы сдвинуть. Но, увы, несмотря на все усилия учительницы и ученицы дело двигалось крайне медленно. Тем не менее Стешенька очень хотела порадовать своего папу успехами, и они продолжали заниматься.

– А потом что-то у них произошло, Полина мне не рассказывала, что именно. Но в один день без всякого предупреждения от ее услуг отказались.

– Не нашла язык с ученицей?

– Нет, Стешенька горько плакала, когда расставалась со своей учительницей. Скорее, дело было в матери. Мне кажется, что она приревновала своего мужа к Полине.

– У Полины что-то было с Глебом Игнатьевичем?

Ангелина отрицала этот факт весьма настойчиво. Но все же дыма без огня не бывает.

Вероника принялась вспоминать, когда Полина устроилась на работу к ним в центр. Получалось, что где-то год назад, а до этого она полгода работала на семью Иванчуков. Работала у них преподавателем музыки младшей дочери, а потом была уволена по надуманной или нет причине.

«Возможно, за Полиной принялся ухаживать вовсе не Глеб Игнатьевич, а Антон, – прикинула про себя Вероника. – И мать Ульяны настояла на увольнении учительницы, чтобы сберечь семью своей дочери. И Кристину уволили по этой же причине. Она тоже принялась заигрывать с Антоном. Хотя мне говорили, что Кристина близко сошлась с Антоном, только уже работая в «Кипарисе»».

Но все же Вероника не могла не думать о том, до чего же странно, что и Полина, и Кристина обе работали в семье Иванчуков в одно и то же время. Правда, по работе они вряд ли соприкасались, одна была в должности горничной, а вторая пианистка. Но уволены девушки были практически в одно и то же время. И даже по одной и той же причине.

И этот факт казался Веронике очень важным.

«Не завидую я Ульяне. Ее Антон был очень темпераментный самец, похоже, он кидался на все, что движется».

Но тут же Вероника заметила одно несоответствие, ведь Полина говорила, что, хоть и знала Антона раньше и даже помогла ему устроиться к ним в центр, но роман их вспыхнул сравнительно недавно.

«Она говорила, что уже целый месяц счастлива с ним. Получается, когда Полина работала у Глеба Игнатьевича, то она еще не имела отношений с Антоном?»

И чем дольше Вероника думала об этом всем, тем отчетливей она понимала одну вещь. Ей просто необходимо под каким-нибудь предлогом внедриться в семью Глеба Игнатьевича и попытаться самой разобраться в том, что же там у них происходит.

С этой мыслью Вероника и отправилась назад с целью сесть в машину и ехать домой. Но возле своей машины она увидела очаровательную парочку.

Весьма миловидный молодой человек и небольшая черно-пегая собачка с длинными ушками и коротким хвостиком. Песик крутился по стоянке, исследуя все машины подряд и ловко избегая контактов с сердитым сторожем. Эти двое явно поджидали Веронику, потому что молодой человек сразу же помахал ей, а собака с радостным лаем совершила вокруг девушки круг почета.

– А мы вас ждем! – произнес молодой человек, улыбаясь Веронике.

– Меня…

Сначала Вероника растерялась, но потом смекнула, что к чему. Ксюша ведь говорила, что ее дядя будет ждать Веронику после работы. А Вероника совсем забыла.

– Простите, как неудобно получилось, – смутилась она. – Наверное, вы – Саша? Дядя моей ученицы Ксении?

– Он самый. Моя племянница настойчиво потребовала от меня, чтобы я помог вам разобраться с этими убийствами.

Вероника нахмурилась:

– Ни к чему, чтобы девочка вообще знала об этом.

– Но раз уж так получилось, что тайну сохранить не удалось, то позвольте мне помочь.

– А вам это надо?

– Это надо не мне, это надо Ксюше, – очень серьезно ответил Саша. – Скажу вам честно, племянница вас обожает. Она перед вами преклоняется. Я не могу допустить, чтобы кумир моей племянницы попал в беду или вовсе оказался бы за решеткой.

– Но мне уже ничего не нужно. Я уже все решила сама. Завтра я иду устраиваться на работу на новое место.

– Вы увольняетесь? Ксюша будет в отчаянии! Не делайте этого!

– Нет, я хочу разузнать об одной семейке, с которой связано что-то уж слишком много смертей.

И Вероника рассказала о том, что задумала проникнуть в логово Иванчуков и почему она решила это сделать. Сама не заметила, как рассказала своему новоявленному помощнику все, что ей удалось разузнать за эти дни.

Саша слушал ее внимательно.

А когда она закончила, то он сказал:

– Это чистой воды авантюра. Вы не боитесь?

– Чего?

– В этой семье явно происходит что-то неладное. Убиты уже двое, кто имел отношение к ней. Боюсь, если вы попытаетесь сунуть нос в это осиное гнездо, то вам может не поздоровиться.

– Но жить, когда надо мной висит подозрение уже в двух убийствах, я тоже не могу!

– Понимаю.

– И что же делать?

– И под каким видом вы планируете войти в это семейство?

– О! Я уже все узнала! Младшей дочери Глеба Игнатьевича снова требуется учительница. Они уже попробовали фортепиано, скрипку, виолончель, флейту, вокал, танцы, а теперь решили вновь вернуться к изучению музыки и остановились на ударных. Многие почему-то считают, что ударные – это так, легкотня. На самом деле это не совсем так.

– Слушай, а может, уже перейдем на «ты»?

– Запросто!

– Тогда первый минус в твоем плане: тебя на должность учительницы музыки могут еще и не принять.

– Меня? Примут! Уж я сумею их обаять!

– Ладно, допустим. Но одной тебе в этой семье находиться опасно.

– Для тебя или кого-нибудь другого там работы нет. Я узнавала. Все места в доме заняты, вакантна лишь должность учительницы, да и то по причине полной бездарности ученицы.

– Сделаем тогда вот как… Я прицеплю на тебя крохотную видеокамеру, которую мы замаскируем под брошку или значок, и расположусь в непосредственной близости от их дома, чтобы иметь возможность слышать и видеть все то, что происходит вокруг тебя. И в случае чего успею прийти тебе на помощь.

– Это было бы прекрасно!

У Вероники сразу отлегло от сердца. Ей и самой было не очень-то уютно соваться туда, откуда двое уже уехали ногами вперед. И хотя вполне возможно, что прямой связи между убийствами Антона и Полины и семьей Глеба Игнатьевича не было, но рисковать тоже надо в меру.