– Ты же хочешь понять, кто отправил твоего Антона на тот свет?

– Конечно, хочу.

– Помоги мне!

Ульяна поманила Веронику поближе к себе.

– Очень хочу, но… боюсь. Вдруг это мама?

– Она настолько ненавидела Антона?

– Они с отцом его сразу не приняли. Он другого поля ягода, даже я это понимала. А для них такой брак был жутким мезальянсом. Папа для меня уже присмотрел жениха, который его во всех отношениях устраивал. У того и бизнес, и репутация, и деньги, а тут вдруг Антон. Голый и босый шофер. Одна красота и ни гроша за душой. Папе он не нравился.

– Тебе не позавидуешь, – посочувствовала ей Вероника. – Как твои родители вообще разрешили тебе встречаться с Антоном?

– Тут уж я ультиматум поставила. Либо он, либо никто. Уйду из дома и буду пропадать. Ну, они и согласились. Папа условие поставил: год подождать. Наверное, они надеялись, что я за это время передумаю. Только не на ту напали!

– Можешь вспомнить, что послужило причиной увольнения Полины с Кристиной?

– А не было никакой причины, – пожала плечами Ульяна. – Просто они сказали, что хотят уволиться. Мама их не стала удерживать, других быстро нашла на их место.

– Но Стеша очень расстроилась из-за ухода Полины. Она ее любила.

– Ну да, любила. Только что поделаешь, если Полина сама сказала, что больше не хочет и не будет работать у нас.

– Сама?

– Насильно же не заставишь. Мама ей и оплату предлагала повысить, и личный транспорт предоставить, нет, ни в какую. Ушла и все!

– А Кристина?

– Ну, ту и не задерживал никто. Ушла и прекрасно, работник из Кристины, прямо скажем, был аховый.

– А правда, что твоя мама приревновала отца к этим девицам?

– Мама? Отца? Да ты что!

И Ульяна расхохоталась.

– Во-первых, папа бы в сторону этих девчонок даже и не посмотрел бы. Он маму до сих пор обожает. А во-вторых… мама не стала бы ревновать, даже если бы папа что-нибудь такое и отчебучил. Нет в ней ревности ни капли, такой уж она человек. Папа свободно может делать все, что ему заблагорассудится, с другими женщинами. Наверное, поэтому ему это и неинтересно. Даже когда Антон заявил, что он внебрачный сын моего папы, то мама и тогда не дрогнула.

Вероника слушала, хлопая глазами от удивления. Итак, первая версия об убийстве Полины из ревности женой Глеба Игнатьевича с треском провалилась. Но зато пока еще смутно, но все же вырисовывалась другая, ничуть не менее интересная.

– Как ты сказала, внебрачный сын?

Ульяна поморщилась.

– Ну да, был такой период, когда Антон утверждал, что его мать-покойница перед смертью сообщила ему эту тайну. Дескать, был у нее роман в молодости с Глебом Игнатьевичем, от него у нее и родился Антон. И что Антон пришел к нам в дом именно с этой целью, познакомиться со своим отцом. И даже доказательства какие-то отцу показывал.

– И… и что?

– И ничего! Глупость это все оказалась. Чушь несусветная. Отец не поленился, сделал ДНК-тест, по которому было четко видно, что ни малейшего отношения к нашей семье Антон не имеет. И родства между ними нет. Но за это время Антон уже вроде как стал нам не совсем чужим, так что папа предложил ему место своего личного водителя. Ну, а потом уже и я в него влюбилась.

– А твой Антон тоже по собственному желанию подал заявление на увольнение?

– Да, он тоже. Объяснил, что ему невозможно быть шофером у отца невесты.

– Это понятно. А ты не знаешь, что за доказательства приводил Антон в качестве подтверждения отцовства Глеба Игнатьевича?

– Не знаю и никогда у отца не спрашивала. К чему? Ведь все равно выяснилось, что мать Антона обманула своего сына. И его отцом был какой-то другой мужчина.

Вот только мать обманула Антона или… сам Антон пытался обмануть семью своей будущей невесты?

На этом предварительная часть знакомства с семьей Глеба Игнатьевича закончилась. Пришло время приступить к музыкальным занятиям.

– Я для вас специально открыла малую гостиную, – сказала Таисия Захаровна. – Мы там очень редко бываем, разве что с мужем по особым случаям навещаем эту комнату.

И Таисия Захаровна как-то по-особому вздохнула и порозовела при этих словах.

Но быстро взяла себя в руки и продолжила:

– А между тем там сделана отличная звукоизоляция. И все необходимые инструменты тоже уже там приготовлены и только ждут мою маленькую музыкантшу, будущего гения!

Стеша потупилась, у нее явно были сомнения насчет своей гениальности. А вот Вероника, напротив, с любопытством озиралась в той комнате, в которую их привели.

Что-то ей казалось тут смутно знакомым: картины на стенах, мебель, интерьер. Но Таисия Захаровна отвлекла ее внимание, показывая музыкальную установку, которую они с мужем приобрели для занятий дочери.

Установка была хороша. Такую бы в их учебный центр, там бы она пригодилась для тех детей, кто действительно имеет способности к музыке.

Но, увы, в жизни не бывает все так гладко. И Веронике пришлось приступить к занятиям.

Как и утверждала Полина, маленькая Стефания была очень покладиста и усердна. Ей бы чуточку способностей, совсем крошечку, и девочка бы горы свернула.

Но, увы, чего нет, того нет. И слушая, как ее ученица совершенно не в такт раз за разом бьет в треугольник, ничего более простого Вероника отыскать для первого раза не смогла, у учительницы уши буквально сворачивались в трубочку. Она старалась не смотреть на Стешу, чтобы та случайно не прочитала по ее глазам мнение новой учительницы о ее способностях.

Девочка и без того очень волновалась и все время спрашивала у учительницы:

– Я правильно делаю? Вот так надо? Да?

– Все в порядке, милая, – не глядя на Стешу, отвечала Вероника. – Мы с тобой находимся еще в самом начале пути. Пока рано делать какие-либо выводы.

Стеша звенела в треугольник, руки Вероники машинально порхали над клавишами, мелодия была сто раз отыгранная, ноты для игры были не нужны. Поэтому Вероника могла спокойно смотреть по сторонам. И внезапно…

– О боже!

И музыка замерла. Слыша, что мелодия перестала литься из-под пальцев учительницы, Стеша еще несколько раз робко звякнула и замерла.

– Мы уже закончили?

– Стеша… – замирающим голосом обратилась Вероника к своей ученице. – А эти картины всегда тут висели?

Девочка пожала плечами.

– Мне кажется, что да. А это имеет какое-то отношение к той музыке, которую мы играем?

Вероника помотала головой, и они вновь взялись за занятия. Но теперь у Вероники что-то не ладилось. Не раз и не два раза сыгранная ею мелодия путалась и прерывалась, Вероника извинялась, принималась играть сначала, но снова сбивалась и застывала. Она видела, что Стеша ею недовольна. Девочка несколько раз хмурилась, тяжело вздыхала и явно жалела о том, какая неудачная учительница досталась ей в этот раз.