– Ты кого-нибудь из них подозреваешь?

– Хочу присмотреться к Ульяне и особенно к ее матери. Женщина ревнива. Она настояла на том, чтобы Кристину с Полиной уволили из ее дома. Дескать, обе флиртуют с ее мужем, ей такого счастья не надо.

– Но это было уже год назад.

– В последний месяц Глеб Игнатьевич активизировал свой интерес к Кристине.

– Но не к Полине? И позволь тебе заметить, убита как раз Полина, а Кристина жива.

– Пока! – многозначительно произнесла Вероника. – Пока жива! А про Полину мы просто ничего не знаем. Возможно, Глеб Игнатьевич и ее своим вниманием осчастливил. Тогда у его жены было законное право ревновать. А от ревности до ненависти один шаг.

– Ну, хорошо, допустим. А Антон? Его теща тоже ревновала?

– Если смерть Антона на ее руках, то можно считать, что это она за свою дочь заступилась. Отомстила мужу, который изменял Ульяне направо и налево.

– Тогда ты там… поосторожней. Избегай общения с Глебом Игнатьевичем тет-а-тет. А то я совсем не хочу, чтобы спятившая от ревности баба и с тобой проделала тот же трюк.

Веронике и самой этого очень не хотелось. Поэтому они договорились с Сашей обо всех деталях их завтрашней операции, заострив внимание на личной безопасности самой Вероники.

Но когда на другой день Вероника стояла в гостиной большого и светлого дома, выстроенного Глебом Игнатьевичем для своей семьи, она понимала, что ни камера у нее в петлице пиджака, ни особым образом сложенный нож, спрятанный у нее в рукаве, ни баллончик со слезоточивым газом, лежащий в отделении ее сумочки, – все эти вещи в общении с Таисией Захаровной совершенно ей не пригодятся.

Мать Ульяны и Стефании казалась женщиной очень разумной, каждое ее слово звучало взвешенно, и никаких признаков того, что женщина способна от чувств потерять голову, не наблюдалось.

После получасового общения с матерью семейства у Вероники сложилось твердое ощущение, что главное для Таисии Захаровны – это ее девочки. Вот в них она души не чаяла. А муж воспринимался ею как необходимое приложение к тому, чтобы у ее девочек всегда и все было бы самое лучшее. Другими словами, брак Таисии Захаровны и Глеба Игнатьевича был основан на трезвом расчете.

Оба они были людьми уже в возрасте. Помимо Ульяны и Стеши у них было еще двое сыновей, которые были совсем взрослыми, жили отдельно со своими семьями. А вот Уля и Стеша продолжали жить с родителями.

Стефания оказалась именно такой, какой и представляла себе ее Вероника. Девочка была очень аккуратной, усердной, но звезд по части музыки, мягко говоря, не хватала. Не было у ребенка ни музыкального слуха, ни чувства ритма, зато она обладала ярко выраженными математическими способностями, что, по мнению ее родителей, должно было компенсировать отсутствие слуха и помочь девочке справиться хотя бы с ударными инструментами.

– Там ведь просто нужно считать и бить в такт, – выразилась Таисия Захаровна. – Конечно, не в барабан Стешеньке бить, но есть же какие-то ударные инструменты поизящней.

Вероника уже прослушала свою будущую ученицу и про себя думала, что даже ударные бедной Стеше будет освоить непросто. Но девочка была полна желания угодить своим родителям. И Вероника пообещала, что сделает все от нее зависящее, чтобы это произошло.

– Что же, будем считать наше знакомство удачным, – улыбнулась Таисия Захаровна. – Мы вас нанимаем.

Ульяна тоже вышла познакомиться с будущей учительницей Стеши, она узнала Веронику, но удивления не высказала. То ли умела держать себя в руках, то ли была подавлена свалившимся на нее горем, но она попросту не видела ничего странного в том, что место учительницы ее сестры займет именно Вероника. И даже обрадовалась, обнаружив перед собой человека, которому знакома ее беда и который может посочувствовать ее горю.

– А я все плачу и плачу, – произнесла она. – Вчера вечером как накрыло, так и не могу перестать.

И глаза у Ульяны подтверждали ею сказанное, они были красными и распухшими от непрестанно льющихся из них слез.

– Как представлю, что вот в этом кресле любил сидеть Антошка, так слезы сами капают. Или взять вот эту вазочку, он подарил мне ее вместе с букетиком подснежников.

– Нелегко потерять жениха, – сочувственно произнесла ее мать. – Но будь Антон твоим мужем, было бы еще хуже.

К своему удивлению, Вероника узнала, что Антон являлся всего лишь женихом Ульяны, но никак не был ее мужем.

– Но он всем назывался вашим зятем!

– Да, – печально улыбнулась Таисия Захаровна, – бедный мальчик мечтал об этом! Но мой муж решил, что молодым лучше пока подождать.

Наверное, Ульяна с радостью бы поспешила с замужеством, потому что была влюблена в Антона, но ее отец оттягивал эту свадьбу всеми доступными ему средствами.

– Это все папа виноват, что мы не сыграли свадьбу!

И Ульяна ударилась в воспоминания. Оказалось, что сначала Глеба Игнатьевича не устраивал тот факт, что у жениха нет достойной работы. Когда такая работа нашлась, Глеб Игнатьевич начал сомневаться в истинности чувств Антона.

– Время покажет, любит он тебя или играет. Отложим свадьбу на полгодика, а лучше на год!

Когда подошел к концу и этот срок, Глеб Игнатьевич снова начал что-то выдумывать.

– То дата ему казалась неподходящей. То время года не нравилось. Все тянул, все откладывал, вот и получилось, что Антона убили, а я до сих пор не замужем!

– Лучше быть не замужем, чем вдовой.

Но Ульяна в ответ на увещевания матери лишь зарыдала с утроенной силой.

Таисия Захаровна закатила глаза и поспешно вышла из комнаты.

– Они с папой никогда не любили Антона! С самого первого его появления в нашем доме! Конечно, простой шофер! Разве он ровня их дочери! Уверена, они даже рады, что так получилось!

– Почему шофер? – удивилась Вероника.

– Ты не знала? Антон же пришел в наш дом наниматься на должность папиного водителя. Так мы с ним и познакомились.

– Погоди, так Антон тоже работал на Глеба Игнатьевича?

– Ну да, в самом начале работал. Когда мы с ним полюбили друг друга, то папа настоял, чтобы Антон нашел работу поприличней. У Антона было кое-какое музыкальное образование, кажется, он закончил музыкальную школу. И когда Полина сказала, что в вашем центре нужен аккомпаниатор, то папиных связей как раз хватило на то, чтобы Антона к вам взяли без лишних вопросов о его дипломе.

– Но получается, что у вас в доме работали и Кристина, и Полина, и Антон?

– Получается.

– И двое из троих мертвы!

– Думаешь, я этого не понимаю? Только об этом и думаю!

– И что надумала?

– Не знаю, – вздохнула Ульяна. – Ты же тут неспроста, правильно я понимаю? Ты Стешу не собираешься учить в тарелки бить, ты преступника ищешь.